Он был крут. Да, да… предельно крут.
Изысканный и стильный англичанин, работающий на правительство.
— Бонд. Джеймс Бонд. — говорил он своему отражению в больших окнах торговых центров. Хоть он и был родом с другого континента, но в этой южной стране чужим себя не чувствовал. Одни смотрели на него с завистью, другие с восхищением, но равнодушных не было. Его характеристики впечатляли: формы, вес, все было идеально. Над его видом поработали лучшие стилисты и дизайнеры. Таких, как он, в этом забытом богом месте больше не было. Его номер был BB005.

===

3244 отдыхал. С каждым годом на отдых требовалось все больше и больше времени. Вид был уже совсем потрепанный. Сердце тоже пошаливало. Как это не было бы горько признавать, но он уже был стариком. В стране, откуда он был родом, его ровесники уже давно ушли на заслуженный отдых. А он нет. Все дело было в том, что ему нравилась его работа, хоть и давалась она ему уже не так просто.
3244 был простым рабочим и служил на благо людей. Этим он особенно гордился.

===

У ВВ005 была сладкая жизнь. Его часто мыли и натирали до блеска. Его переобували и следили за всеми показателями его самочувствия. Если что-то барахлило, то сразу же меняли. ВВ005 любил быстро ездить. Он не боялся не пробок, не светофоров. Он мог легко нарушать правила и никто не вправе был его осудить. Ведь ВВ005 работает на правительство… А выше только звезды.

Еще его слабостью были девушки. О да! Ночами на пролет он курсировал по городу от клуба до казино, от сауны до ресторана. Их было много, они были разные: веселые и часто пьяные. Ему нравилось ощущать трение их ягодиц о его темную кожу. А девушкам нравилась его кожа, они охотно гладили ее своими нежными ладонями, бывало даже целовали.

===

А у 3244 была совсем другая жизнь. И она была заключена в кольцо из одних и тех же дней, людей и событий.

Ровно в 5.30 он просыпался и ехал по заданному маршруту. Каждый день. Работа была не сложная, но и не интересная. А ему иного и не надо было. В его возрасте рассчитывать на другое не приходилось. Он был благодарен богу, и за эту возможность послужить обществу.

Вместо кожи у него был дерматин, цвета детской неожиданности, на котром студенты так любили оставлять свои инициалы и признания в любви. Кстати, он тоже возил девушек, среди них, были и те же ресторанноклубные девочки. Но были он уже не веселы и не пьяны, а ехали не в казино, а в университет.

Ремонт 3244 заключался в том, чтобы постучать молотком в проблемном месте и всё. Никаких замен и натирок до блеска.

Самым важным для 3244 являлось то, что он был экологически чистым и в своей работе не загрязнял окружающую среду. Это было очень хорошо.

===

Особенно сильно ВВ005 любил «сопровождение». Все вокруг стоят и ждут только тебя. Впереди машины с мигалками.
— Пш. Пш. Очистить трассу! — грохно говорили они своими алюминивыми ртами. А ты не сбавляя скорости проносился мимо перекрестков и пешеходных переходов, чувствуя свое превосходство.

===

3244 просто любил быть полезным.

Утро.
3244 немного прогрелся и двинулся по своему вызубренному маршруту. Вот выезд из депо. Здесь, как всегда, трудится дворник дядя Женя. 3244 очень любил и уважал этого дедушку. Во-первых, потому что дворник был единственным человеком, который с ним разговаривал. Нет, конечно, от водителя тоже моно было ожидать пару словечек, но в основном это были угрозы, упреки и маты.

Дворник же разговаривал с ним на равных. Вечером интересовался его делами. Сметал с него налипшую грязь свежим веничком. Весной подкрашивал ржавые места… он был единственным другом для 3244.

Деда Женя помахал ему рукой и продолжил свои утренние заботы.

День не предвещал ничего интересного. Все как всегда. На задней платформе будет толпится молодежь, а старушки с сумками займут места поближе к выходам, и обязательно, чтобы сидеть лицом в сторону движения. Куда они едут столь ранним утром? Но, он то их прекрасно понимал и сидеть «дома», ему тоже нисколечко не хотелось.

===

ВВ005 летел во всю прыть. Окна домов, люди на остановах, торговые палатки мелькали в его зеркалах, как перемотка видео кассеты. Был очень важный звонок. Очень важный звонок. Дело не касалось правительственных заданий и от этого становилось еще важней.

Он любил «летать». Но делать это в мегаполисе было не так-то и просто. Светофоры, люди, машины и снова люди, но уже в форме и с полосатой палочкой. Кстати, этим можно просто подмигнуть и продолжить свой путь. Его работа давала ему такой статус. Можно было наплевать на все правила и издержки. Он VIP персона — особенно когда спешит.

===

3244 никогда не спешил. Спешка предполагает более быстрый конец, а он наслаждался каждой минутой своего существования на этом свете.

Еще он заметил такую особенность: когда он двигался, совершая свой круговой рейс, его никто не замечал. Вообще. Большая невидимка едет по городу. Но стоит ему остановится в неудобном месте, на минуту разорвать кольцо своего распорядка — то его сразу же узревали. Все начинало вокруг кипеть и пениться, выливаясь через край. Крики, ругань. Какофония всех городских звуков, собранная в одной точке. Точке, где он разрывал кольцо. Иногда это происходило случайно. А иногда он это делал сам, чтобы ощутить сове присутствие в этом мире.

===

Налево. Направо. Обгон. Пробка. Разворот. ВВ005 знал, что-то случилось. Необязательно плохое. Но оно требовало немедленного присутствия. И он сделает все, чтобы это случилось как можно скорей.

===

Но, все-таки, некоторую важность 3244 на себе ощущал. Его почти всегда пропускали на перекрестках, для него сделали специальную полосу, на односторонних улицах. Все едут в одном направлении, а он как пионер-первопроходец идет против шерсти. «Извините, но вам сюда нельзя!» — думал он, совершая это важное шествие. Ему особенно нравились эти односторонние улицы — здесь он себя чувствовал королем.

Все стоят, дышат друг другу в морды. А ты один. Тебе легко и свободно.

===

ВВ005 застрял в пробке. Это было самое противное застревание из всех. Когда у тебя отваливается колесо, или ты увязаешь в яме, ты чувствуешь сопротивление физических сил, ты можешь бороться, предпринять какие-то действия. А пробка это безысходность. Хорошо склеенный спичечный коробок для жука, вот что это. Но кто-то говорил, что безвыходных положений не бывает. Единственно, что варианты выхода могут быть несовместимы с условиями безвыходности.

ВВ005 видел выход. Вот он… справа. И последние десять минут он только о нем и думал.
— Конечно, это противозаконно.
— Да, да. Это опасно.
Но он то не просто груда железа, как эти дешевые и грязные железяки, что прижимаются к нему вокруг. Он то особенный. И ему почти все можно. ВВ005 решил, что найденный им выход, входит в рамки этого самого почти.

===

3244 наслаждался своим шествием. Ему так нравилось, катиться по чистой ровной дороге без препятствий, что он даже прибавил скорость от удовольствия. Такой чудной легкости он давно не испытывал.

===

ВВ005 был настолько увлечен важность своего дела, по которому он так спешил, что совсем не заметил на своем пути что-то большое, массивное, некрасивое и ,главное, движущееся навстречу.

===

3244 успел лишь заметить приближающееся черное пятно. Если бы он мог, то закрыл бы глаза.

===

ВВ005 умер сразу. Если выражаться официальным языком, то полученные травмы были не совместимы с жизнью. От него осталась только задняя половина. Чистая, отполированная до блеска половина.

===

3244 добрался до места стоянки своим ходом.

Цитата:
«Сегодня в половине первого, на пересечении улиц Киевская и Краснооктябрьская произошло столкновение автомобиля Jaguar с троллейбусом, маршрута №9. Водитель ягуара скончался на месте. Никто из пассажиров троллейбуса, кроме водителя серьезно не пострадал. Водитель троллейбуса с тремя переломами и сотрясением мозга находиться бод наблюдением врачей. Его состояние оценивается как неопасное.
По оперативному расследованию, и словам очевидцев авария случилась по вине водителя легкового автомобиля. Стоит отметить, что он был высокопоставленным чиновником…»

Как только автобус заехал в ущелье макс услышал:
— Мы тебя ждали.
В автобусе было много подростков, а еще учителя обоих классов, общим числом около сорока человек. Но никто, кроме Макса, не услышал этих слов.
За окном был знакомый пейзаж: сосны, ели, березы и деревянные кемпинги. В это время здесь было особенно красиво. Каждый год, в одну из суббот сентября класс, в котором учился Макс, выезжал на природу, а именно в это ущелье.
Автобус накренился, резко поворачивая на большую асфальтированную площадку, еще раз качнулся в другую сторону, вздохнул пневматическими легкими и остановился. Опять вздох и дверь открылась.
Первое, что ты чувствуешь, когда выходишь из автобуса, так это покалывание в носу от свежего воздуха. Макс стоял возле автобуса и наслаждался, тем как в его легкие проникает знакомая, но непривычная смесь из кислорода и озона, пропитанная еловыми ароматами.
— Мы тебя ждали.— снова прозвучали слова в голове Макса.
Что же, надо было поспешить. По опыту прошлого года, времени у него было не так уж и много.
Макс сделал вид, что помогает растаскивать вещи, и обошел автобус — здесь он был уже невидим для учителей. Сейчас самое сложное это пересечь дорогу.
Но судьба подкинула удачный момент. Вскрик и звук разбитого стекла. Судя по сожалеющим вздохам, была разбита бутылка не с соком. Массовка пошла осматривать место происшествия и утешать виновника. Это шанс! Несколько быстрых шагов, спуск, подъем, и снова спуск. И вот он уже среди высокого кустарника, перед самым подножием горы.
— Привет. — негромко произнес Макс.
— Привет. — ответила гора.
Он поднял голову оценивая, как и год назад, расстояние. Вершина была видна и казалась такой близкой. Но он то знал, реальное положение дел.
Макс проверил шнурки, отпил из своей походной бутылочки и пошел.
Уклон был совсем небольшой, и на данном этапе основную проблему доставляли большие кустарники, которые приходилось обходить.
Через полчаса, неспешного подъема, он уже был на достаточной высоте, чтобы автобус стал выглядеть игрушечным, а стоянка напоминала кусок ковролина, расстеленного прямо на траве, с бегающими по ней муравьями-людьми. Макс присел отдохнуть и оглядеться. По его оценкам преодолено было примерно четверть расстояния.
— Зря стараешься… — сказала скалистая гора слева.
«Да, да» подумал про себя Макс и продолжил свое восхождение.
Следующий привал состоялся только через два часа. Легкие горели от перенасыщения кислородом. Капельки пота, как утренняя роса на травке, качались на кончиках волос. Перед ним красовался огромный валун — этого рубежа он достиг в прошлом году. Тогда он был на год младше и еще не ходил на плавание… На южном боку валуна, где он не обрастает разноцветным мхом, красовались две перевернутые галочки — фирменный знак Макса. Здесь он сдался. Отсюда начал путь обратно. Сегодня эта высота была покорена без особых усилий. Стоянка с автобусом превратились в выцветшую почтовую марку на зеленом ковре.
14-летний подросток был маленьким паразитом на теле большой горы. Куда он лезет? Чего хочет?
— Ты уверен? — спросила гора.
Он не был уверен, что сможет. Но он знал, чего хочет. Он сотни раз представлял себя на вершине этой горы. Как раскидывает руки в стороны и ловит ветер. Как даже с закрытыми глазами ощущает высоту и чувствует вкус победы.
Макс снова оценил расстояние до вершины, она выглядела очень близкой — такой же близкой, как и внизу. Глоток воды придал ему сил и уверенности для продолжения своего пути. Времени еще было достаточно.

Времени никогда не бывает достаточно. Еще два часа остались позади, а если быть точней внизу. Половину этого времени Макс прошел достаточно комфортно. На этой высоте расположился сосновый лес, а уклон был не таким крутым. Не было ни кустов, ни колючек, ни, выскальзывающий из под ног, осколков горной породы. Здесь была густая тишина, и только Макс являлся раздражителем безмятежного спокойствия. Под ногами плавно проминался плотный настил из желтых иголок. Большая, аккуратно заправленная хвойная кровать так и приглашала прилечь под сосенку и забыть о своем бредовом плане восхождения. Но Макс был неумолим. Пройдя сквозь лес, он вышел к почти отвесному выступу.
— Может не стоит? — спросили горы хором.
Он был слишком близок, чтобы повернуть назад. До вершины оставалось каких-то двести метров. Двести метров смертельной опасности.
Думает ли о смерти подросток, который взбирается по скале? Думает ли он об этом, когда просто лезет на дерево? Думают ли об этом дети, когда прыгают с гаража на гараж, или с тарзанки в реку с неизвестным дном. Нет, не думают. И Макс не думал. Он просто ухватился за острый выступ и полез.
Интересное вещество под названием адреналин немалыми порциями впрыскивалось в кровь Макса на протяжении всех двухсот метров. Были и классические моменты выскальзывания камешка из-под кроссовки. Были и привалы в неудобном положении. Один раз он даже обернулся, чтобы посмотреть вниз — автобуса уж точно не разглядеть. Там внизу, наверное, уже заметили его пропажу. Но уши горят у него не поэтому, это уж точно.
Счастье было близко — на расстоянии всего пары метров. Максу даже не верилось. Он это сделал! Скала уже перестала быть крутой. Здесь уже можно было стоять, не держась руками. Еще немного, и он увидит, что же там! Он сделал последний рывок, обошел валун, загораживающий ему обзор, и вышел на почти ровную поверхность…
— Привет, — с усмешкой сказала гора.
Вымотанный до смерти Макс, не мог поверить в то, что он видел. Нет, вид, конечно же, был запредельно красив. Но это была не ВЕРШИНА, не перевал, не конец горы. Это была всего лишь очередная ступень. У подножия горы, там внизу, место, где сейчас стоял Макс, выглядело вершиной. Но это была не она.
— Вот, сука… — вырвалось у Макса.
Вид, перед ним был действительно красив. Зеленый подъем с редкими вкраплениями маленьких кустиков плавно перерастал в серую горную породу, которая Эйфелевой башней возвышалась над этим всем великолепием. Над ее острием кружили четыре большие птицы.
«Орлы», — подумал Макс.
Оценив расстояния до «башни» и ее высоту, он понял, что сопротивление бесполезно. Путь займет еще ровно столько же, а времени и сил уже не было. Пометив территорию двумя перевернутыми галочками и справив нужду, Макс начал спуск.
Отсюда, сверху он увидел, как можно было обогнуть, злосчастную скалистую двестиметровку. По этой траектории он и слез. Спуск занял ровно в четыре раза меньше времени, чем подъем.
На стоянке, как выразился бы сам Макс, все стояли на ушах. Схлопотав хороший подзатыльник от физрука, его буквально сунули в уже заведенный автобус и тронулись.
— Мы будем ждать тебя, — сказали горы вслед уезжающему будущему скалолазу.

I

Проржавевшая погнутая табличка оповещала о том, что дальше находится территория железнодорожной станции. Здесь только три пути, но чем дальше заходишь, тем больше их становится. Земля просто изрезана железными нитями, которые смыкаются и размыкаются подобно паутине. Воздух пропитан запахом мазута, маленькие лужицы которого выстроились в ряд между рельсами. Железная дорога напоминает огромную лестницу, упавшую в начале мироздания с небес на землю.
Вечером, когда солнце уходит за горизонт и по небу расплывается ярко-оранжевое пятно, станция превращается в город неземной цивилизации. По краям путей загораются маленькие светофоры. Мигая своими фиолетовыми глазками, они выстраиваются в очередь и наблюдают за дорогой.
Всю картину дополняют беспорядочно расставленные столбы, печально склонившие головы-громкоговорители от того, что не могут сдвинуться с места, имея под собой всего лишь одну ногу. Изредка в тишине раздается их жалобный разговор, оставляющий за собой многократное эхо. И только мимо проезжающий поезд приветствовал их звонким гудком и торопливо исчезал вдали.
Ровно в 19.50 по местному времени поезд под номером 136 проезжал мимо этого заброшенного отрезка дороги и ровно в 20.00 он прибывал на станцию «Солнечная» в городе Скове. Точно по графику. О чем тут же сообщали печальные рупоры. Так было всегда.

===
Высокие железобетонные постройки стояли в ожидании неизвестно чего и смотрели друг на друга пустыми глазницами разбитых окон. Узкие проходы между ними были усыпаны переливающимися на солнце бриллиантами битого стекла. Эти несметные богатства похрустывали под ботинками Мартина, нарушая оглушающую тишину этих мест. Осматриваясь и оглядываясь, он медленно продолжал пробираться между награмождениями металлолома. Наконец Мартин вышел на открытый участок, изрезанный рельсами. Дальше бесконечные дикие поля.
Пересекая восьмой путь, Мартин остановился. Маленький дерзкий камешек безжалостно атаковал его пятку при каждом шаге. Высунув его из потрепанной кроссовки, он положил его на рельсу и уселся рядом. Некоторое время ничего не происходило. Мартин смотрел на камень, камень лежал на рельсе, рельса уходила вдаль, откуда должен был прийти поезд. Еще через несколько минут камень начал двигаться от легкой вибрации и вскоре упал на шпалу. Парень поднялся с дороги и оценивающе посмотрел вдаль.

• Едет, — сказал он вслух.

===
Поезд набирал скорость. Это был очень старый состав, но пока на ходовых характеристиках его возраст никак не сказывался. Превысить скорость в 100 км/ч для него было обычное дело.
Было время, когда Поезд был совсем еще молодым. Его новенький корпус светился серебром и знатные господа помогали дамам пройти в его вагоны, а по узким коридорам бегали дети. Поезд очень любил детей. Наверное, по большей части от того, что дети очень любили его.
Сидя в колясках или на руках у своих матерей, они восхищенно рассматривали его мощные колеса и бесконечно показывали пальцами в его сторону. Это было очень давно.
Теперь старый Паровоз сменил фамилию. Из «пассажирского» он стал «грузовым». Его корпус проржавел в нескольких местах и уже не блестит, как прежде. Черный, как уголь, весь в пятнах мазута, он возит контейнеры от пункта А до пункта Б. Но его это нисколько не смущает. Он исправно выполняет свою работу и, похоже, не собирается на пенсию. Хотя многие, даже более молодые, уже переплавлены. Поезд гордился тем, что за многие годы своей работы он ни разу не опоздал — работая точно по графику. Для него это было делом первостепенной важности.
Поезд набирал скорость. Не от того, что он опаздывал, а потому, что он боялся. Большой, мощный, сильный поезд боялся.

===
Мартин любовался своим построением. Да! Сегодня он потрудился на славу. Небольшая насыпь из камней, потом нагромождение из металлолома и снова камни. И хотя воздвижение этого монумента заняло несколько минут, Мартин сильно устал.
А поезд был уже близко.
Чух-чух. Чух-чух. Ближе и ближе.
Мартин занял свою обычную позицию — лежа между рельсами первого пути — и стал наблюдать за приближающимся локомотивом.
«Сегодня он точно сойдет с рельс!» — подумал парень, улыбнувшись.

===
Он не ехал — он летел. Поезд несся с бешенной скоростью. С каждой секундой он приближался к непонятному сооружению, возвышающемуся прямо на его пути.
Это все хулиганы! А, вернее, хулиган. Это дьявольское отродье! Которое присосалось к нему, как пиявка.
Все ближе и ближе.
Это его рук дело!
Чухучухучухучух…
До баррикады оставались считанные метры. Если бы поезд был человеком, он бы закрыл глаза.

===
…Проскрежетал. Звук, от которого кажется, что в уши тебе засовывают вязальные спицы, по-другому не назовешь. Мартин сморщился и инстинктивно закрыл голову руками. Грохот усиливался. Мелкие камешки посыпались на его спину. И это с такого-то расстояния! Он немного испугался. А что, если взорвется? И какая-нибудь крупная деталь (колесо!) рухнет прямо на него. В голове Мартина вырисовывалась четкая картина того, как тяжелое колесо от вагона проламывает ему хребет. Отбивная по-железнодорожному. Мартин съежился, готовясь к удару.

===
Проскочил!

===
Ничего особенного не происходило. Только стук колес удаляющегося поезда. (Действительно, ничего особенного). Это Мартин слышал уже сотню раз. Он встал. Никакого огня, никаких поваленных вагонов. Почти никаких изменений. Вот только на том месте, где он поставил свою скульптуру под названием «Остановись!», был некий беспорядок. Разбросанные камни и раскуроченные куски металлолома валялись на несколько десятков метров от эпицентра. Парень встал и отряхнулся. Воздух был пропитан запахом озона. Так всегда происходит, когда высекаешь искру из камня. А искр тут минуту назад было много.
Мартин посмотрел на хвост уже почти скрывшегося за поворотом локомотива. Его глаза налились кровью. В голове выстроившись в очередь, образовывались нецензурные выражения всех типов и сочетаний, какие можно было только придумать. В таком застывшем положении он простоял десять минут. Ровно столько времени понадобилось поезду, чтобы доехать до станции «Солнечная».
Из забытья Мартина вывел старый друг паровоза — громкоговоритель. Закрепленный на деревянном потрескавшемся столбе примерно в трех метрах над головой хулигана, он сообщил, что «сто тридцать шестой прибыл вовремя».

• Заткнись, скотина! — закричал Мартин и, схватив камень по форме и размеру напоминающий яйцо, метнул его в дряхлый рупор.
  Раздался звон. Такой звон раздается, когда на корабле созывают матросов на ужин. Громкоговоритель слетел с крепления и повис на проводе. Немного прохрипев, он затих.

===
Поезд стоял. Сотни людей, словно муравьи копошились около него. Некоторые несли ящики перед собой, другие мешки на себе, третьи тащили тележки за собой. Работа кипела, поезд остывал. Поезд очень хотел, чтобы завтра он также здесь стоял и охлаждался после нелегкого пути. Который становился еще более трудным благодаря Мартину.

II

Мартин бежал. Никогда еще в своей жизни он так быстро не бегал. Легкие пылали от перенасыщения кислородом. В левом боку усиливались колики. Все тело было изрезано струйками горячего пота. Но ничего из этого не заставило Мартина остановиться. Он опаздывал.
Приближаясь к заброшенной станции, он услышал до боли знакомый ему звук.
Чух-чух. Чух-чух. И еще стук колес. Выбежав на пути, он остановился. Его глаза раскрылись, как у сумасшедшей собаки. Что же такого он увидел? Это был вагон. Обычный, последний, мерзкий, говняный вагон! Который с каждой секундой все дальше и дальше уходил от тяжело дышащего Мартина.

===
Поезд проезжал злополучный участок. Хулигана не было. Какое,
однако, счастье, когда возле дороги нет хулигана. Можно
чух-чухать в свое удовольствие.

===

• Дерьмо! — закричал Мартин, надрывая глотку. Последний вагон неумолимо уменьшался прямо на его глазах.
  Парень нагнулся и, пошарив рукой, нашел камень, удобный для метания. Просто так он его не отпустит. Держи!
  Снаряд, выпущенный из руки Мартина, пролетел около сорока метров и приземлился на шпалы, не достигнув цели.
• Дерьмо! — еще раз крикнул хулиган. На этот раз дерьмо получилось не таким громким.

III

Поезд был слишком старым, чтобы за ним ухаживали. После определенного возраста о тебе забывают. Ты превращаешься в «само собой разумеющееся», в то, что, по мнению остальных, было всегда, то есть в вечное. А за вечным ухаживать не надо.
У поезда не было ни единого целого стекла (старания Мартина), везде были вмятины, а кое-где и пробоины (Мартин постарался). И, похоже, ни кому не было дела до этого. Ну и что! Лишь бы не переплавили.
А залогом того, что тебя не расплавят, был график. Работаешь по графику? Годен. Отстаешь? В печку. Все очень просто. Поезду ой как не хотелось в печку. Поэтому его священным писанием был график. Одна единственная заповедь — приезжай вовремя.
Есть Бог — есть дьявол.
Есть график — есть Мартин.
Что же сегодня это воплощение ада придумает? С этой мыслью поезд локтями начал расталкивать колеса.
Чух… Чух…

===
Сегодня Мартин был еще более уставшим. Но опять же это была приятная усталость. Он отошел от кучи и с большой любовью в глазах посмотрел на свое творение. Так обычно скульптор смотрит на только что завершенную скульптуру.
Мартин закинул еще пару веток наверх остальных. Последний штрих, так сказать. И снова отошел. Это будет большой костер. Такому костру любой пионер позавидует.

===
Чухучух, чухучух — мчался поезд.

===
Чирк, чирк — чиркал спичкой Мартин.

===
На горизонте появилось второе солнце — вот что увидел поезд, приближаясь к самому неприятному и холодящему топливо участку. Участку, где его поджидал Мартин.
Такого заката за всю свою долгую жизнь локомотив N 136 никогда еще не видел. Подъехав еще ближе, поезд задрожал. Второе солнце оказалось огромным костром — адским пепелищем, которое развел посланник дьявола — Мартин.

===
Посланник дьявола как обычно лежал между рельсами первого пути и наблюдал, как его костер разгорался все сильней и сильней. Раньше Мартин даже и не подозревал, что костры могут так громко шуметь. Треск веток заглушал все остальные звуки в округе, если таковые имелись. Поэтому хулиган не слышал приближения поезда и вздрогнул, когда тот пронесся мимо.

===
Поезд не сомневался, что и это препятствие он проскочит. Но что, если он загорится? Ведь весь его потрепанный временем и Мартином корпус был в пятнах мазута, которые очень восприимчивы к огню. Что если он загорится и не сможет потухнуть? Ведь от встречного ветра огонь будет только разгораться. И на станцию «Солнечная» прибудет «солнечный поезд», охваченный огнем.
С такими мыслями поезд столкнулся с костром, который зажег Мартин.

===
Зрелище было потрясающее. С одной стороны входит обычный локомотив. А с другой выходит горящий. Создавалось впечатление, что огонь от костра растягивается в сторону движения поезда. Несколько минут Мартин радовался, как ребенок, увидевший клоуна с шариками. Но чем дальше поезд уходил от эпицентра огня, тем меньше становилось у клоуна шариков.
Когда последний вагон проходил мимо Мартина — первый уже потух. Улыбка медленно сошла с лица хулигана. Он готов был заплакать. Разочарование и зло заполнили парня до кончиков ушей. Он развернулся и тихонько пошел прочь. А в голове рождался новый план на завтра.

===
Опасения поезда не были беспочвенными. В какой-то момент он подумал, что огонь, охвативший его железные бока, распространится и ему не придется ждать, пока его переплавят. Он сам переплавится без чьей-либо помощи (не учитывая Мартина, конечно).
Но огонь потухал быстро и охотно, что, конечно же, очень обрадовало поезд и очень разозлило Мартина.
Еще одно испытание позади. Чух. Чух.

IV

«Эта старая развалина получит свое!» — думал Мартин.
Летнее солнце неумолимо сжигало его плечи и лицо. Но с севера надвигалась гроза. Далеко с северного горизонта двигались тяжелые тучи.
«Пускай будет дождик, — сказал сам себе парень. — Сегодня будет очень жарко».
До прибытия поезда был еще целый час, и Мартин не спешил. Он аккуратно раскладывал взрывчатку вдоль рельсов. Даже не спрашивайте, где он ее взял. Этот секрет он оставит при себе. Мартин относился к той категории людей, которые ради достижения цели не брезгуют ни чем.
Разложив заряды, он соединил их тоненькими разноцветными проводами и подсоединил к детонатору. Как только поезд достигнет этого участка пути, сработает датчик и… счастью не будет предела.
Закончив, Мартин отошел на несколько метров и некоторое время любовался содеянным. Насмотревшись вдоволь, он занял свою обычную позицию — позицию ожидания.
Был ли Мартин нормальным человеком? Конечно же, нет. Но и свихнувшимся его до конца нельзя было назвать. Он был хулиганом — одержимым напакостить. Причем очень упрямым. Среди нас очень много таких людей, которые пока не сотворят что-нибудь плохое — не успокоятся. Мартин был именно таким.

===
Чух. Чух. Был великолепный летний денек. Встречный ветер обдувал лобовые стекла и это был особенно приятно. Но… (очень часто появляется это самое «но», не позволяющее быть до конца счастливым).
С севера надвигалась буря. За свою жизнь поезд видел сотню бурь. Но это была особенная. Тяжелые темно-фиолетовые тучи двигались прямо на него, огромные небесные камни громыхали и метали искры.
Как жаль, что нельзя развернуться или просто остановиться. Но поезда пугала не сама гроза, а то, что она говорила.

• Тебе сегодня крышка! — хрипела она, все больше и больше занимая места на небе.
  Поезд начал размышлять, набирая скорость.

===
Слева слышались раскаты грома, справа — едва различимый стук колес.
Мартин посмотрел на часы. «Рановато, — подумал он. — Хотел меня надуть старый».
Парень поднял голову и еще раз взглянул на то место, где он установил взрывчатку. Через несколько минут эта старая развалина разлетится на мелкие детали, которые уже никогда не собрать в единое целое.
Мартин начал представлять, как чугунные колеса разлетаются в разные стороны и вагоны наскакивают друг на друга…

===
Чухучух. Чухучух. Поезд набирал скорость. Он чувствовал, что сегодняшний день особенный, но это никак не должно было повлиять на его прибытие на станцию «Солнечная». Поэтому сейчас он должен опередить график. Все это ему подсказал его мозг, находящийся в кабине управления.
Чухучух. Чухучух. Поезд набирал скорость.

===
Хулиган лежал на первом пути. В своей обычной засаде. Он думал, что сегодня наконец-то сбудется его мечта. Грузчики на станции «Солнечная» не дождутся груза. И рупоры на столбах не сообщат о том, что сто тридцать шестой прибыл вовремя.
И все.
Внезапно Мартина посетила мысль, от которой ему стало не по себе.
А что дальше? Что будет потом?
Мартин вдруг понял, что не может вспомнить, когда это все началось…

===
ЧУХ. ЧУХ. Все громче и ближе.

===
Он не помнил, с чего он начал свою борьбу с поездом. Для него эта война не имела начала…
…Завтра он уже не сможет сюда прийти также, как приходил раньше…
…Ему нужен этот поезд. С колесами и вагонами…
…Эта борьба — смысл его жизни…
…Нет поезда — нет Мартина…
Эти мысли заполнили полностью его сознание. Нужно было принять решение — поэтому парень не услышал, как поезд вынырнул из-за поворота.

===
ЧУХУЧУХ!!!

===
Решение было принято. Хулигану нужна эта битва. Нужна. Мартин поднялся и хотел было побежать к восьмому пути — чтобы убрать заряд, но увидел поезд.
Если бы он продолжил свой путь к восьмому пути, то все, может быть, было бы по-другому.
Но увиденное слишком поразило Мартина.
Поезд шел по первому пути! По пути, на котором, вытаращив глаза, стоял Мартин. По пути, по которому уже сотню лет не ходил ни один состав. Поезд никогда не ходил по первому пути. Это было, как снег в июле. Вот поэтому парень застыл.
Опомнился он тогда лишь, когда до выпученных фар паровоза осталось меньше пятидесяти метров. Он хотел побежать, хотел быстрее свалить, но проржавевшая рельса аккуратно сцепилась с ботинком Мартина. Он упал, ударившись лицом о гравий. 90% его тела оказалось вне пути, остальная часть — на рельсах.
Через мгновение Мартин почувствовал такую боль, какую он никогда не испытывал. Молния пробила все тело. Его ногти впились в землю. Но он не закричал. Парень сжал скулы так, что из десен хлынула кровь.
Стук колес локомотива, казалось, грохотал прямо в его голове, пытаясь вырваться наружу через барабанные перепонки. И когда он вырвался, Мартин отключился…

===
Поезд замедлил ход.

V

Ему снился сон. Светило солнце и шел снег. Маленькие снежинки приземлялись на разгоряченное тело. Мартин устал, хоть это и был сон. Ему снилось, что он спит под палящим солнцем, медленно покрываясь слоем снега. Спит без задних ног… Тут он проснулся.
Медленно открыв глаза, он увидел небо, затянутое тучами. Шел дождь. Каждый раз, когда капелька дождя попадала в глаза, Мартин начинал быстро моргать.
Позже он обрел слух.
Чух… чух… — слышал он.
Чух… чух… — все медленнее и медленнее.
Парень захотел подняться на ноги, но не смог. Ног не было. Нет, они, конечно, были, но не до конца. Те места, куда обычно одевается обувь, отсутствовали, причем вместе с обувью.
Мартин сидел в огромной луже собственной крови.

===
Чух… — поезд остановился.

===
Когда поезд остановился, Мартин пытался сообразить, что с ним произошло. Каково же было его удивление, когда он увидел открывающуюся дверь кабины паровоза. Оттуда вылез человек в рабочей форме и, спустившись, качающейся походкой двинулся к Мартину, который, в свою очередь, снова потерял сознание.

===
Поезд стоял.

===
Капли дождя барабанили по стеклу, медленно достукиваясь до сознания Мартина.
Парень вновь открыл глаза. Он уже не сидел в луже собственной крови, а находился в маленькой тесной комнатке, стены которой были из железа. Здесь было и окно, через которое можно было увидеть уходящие вдаль железнодорожные линии. Его ноги были перевязаны на скорую руку и жутко чесались.

• У тебя мало времени, — голос прозвучал от куда-то слева.
  Мартин повернулся и увидел человека.
• Нельзя отставать от графика, — продолжал тот.
  Он был похож на деда Мороза, который только что вылез из трубы. Весь черный, в саже, с лохматой бородой.
• Где я? — прошептал Мартин.
• В кабине паровоза, — ответил дед и продолжил: тут все просто. Эта ручка разгоняет состав, а эта тормозит. Еще есть рация, с ней ты сам разберешься. Ну а мне пора… теперь твоя очередь водить…
  Он повернулся и направился к выходу.
• Нельзя отставать от графика! — напомнил он, уже открыв дверцу. — Помни это!
  Черный старик развернулся и начал спускаться. Когда он опустил ногу, штанина задралась, и Мартин увидел блеснувшую сталь протеза.

===
Чух-чух.

Вспышка! Еще! Мое тело находится неизвестно где. Мое тело стало чужим. Электрические разряды проникают сквозь меня. Чужими руками я хватаюсь за свою чужую голову. Я раздавлю ее! Моя голова лопается у меня в руках. И так снова и снова. Быстрее и быстрее. Эти кадры начинают крутиться с бешенной скоростью. Начало Конец. Конец. Начало. До тех пор, пока я не рассыпаюсь на звезды. И снова вспышка!
Я открываю глаза. Сердце бешено колотится. Тело обливается холодным потом. Опять этот кошмар.
— Опять этот кошмар? — повторяет мою мысль знакомый голос.
Я поворачиваюсь и вижу самое прекрасное лицо на свете.
— Да, — отвечаю я.
— Ты должен сходить к Колдуну, — говорит она, — это не может больше продолжаться.
— Поговорим об этом утром, — я потихоньку прихожу в норму. — А сейчас спи.
— Мне холодно. Обними меня, — пролепетала она, протянув ко мне свои руки.
Я повинуюсь. Мне приятно чувствовать ее обнаженное тело.
— Я люблю тебя, — уже в полусне говорит она.
“Я тоже”, — мысленно отвечаю я. Вскоре она уснула. Я же не спал до утра. Мысли о том, что со мной происходит, не давали мне покоя.
Утро было великолепным. Несмотря на то, что большую часть ночи мне не спалось, чувствовал я себя почти великолепно. Встав с соломенной кровати и одев рубаху и лапти, я вышел во двор. Запах жареного мяса ударил в ноздри, а дым от костра — в глаза. Я сел за большой дубовый стол, который стоял под орешником. Этот стол я сделал сам. На нем уже стоял кувшин с молоком и корзина с овощами и хлебом.
— Доброе утро, — сказала она, поставив на стол блюдо с только что пожаренным мясом.
— Доброе, — отвечаю я и беру большой кусок хлеба и кладу на него такой же кусок мяса.
Она садится напротив меня и наблюдает за мной. Я пережевываю это все, заедая овощами, а она продолжает сверлить меня взглядом.
— Ну что? — спрашиваю я, взяв крынку с молоком.
— Ты обещал сходить к Колдуну.
— Я не…
Вспышка! Мое тело рассыпается на звезды. Затем оно снова восстанавливается. Я не понятно где. Расплываюсь И тысячи стрел пронзают меня. Слышу смех. Мои глаза смотрят сквозь закрытые веки. Две тени склонились надо мной, смеясь дьявольским смехом. Это Ад! И вспышка!
Я лежу под столом весь в молоке. Это закончилось. Слава Богу.
— Ты же говорил, что это случается только во сне, — говорит она, вытаскивая меня из под стола.
— До сегодняшнего дня так и было, — отвечаю я.
— Мы сегодня же пойдет к Колдуну!
Возражать я не стал.
Изба Колдуна находилась в лесу около Замка моего хозяина, сэра Ричарда. Я был его оруженосцем. Мы (я и моя жена) шли по извилистой тропинке, приближаясь к деревянному домику.
“Здесь живет Мерлин” — гласила деревянная табличка, привязанная к покосившимся воротам. Залаяла собака…
Вспышка! Еще! И еще! Расплавившись, я растекаюсь по очень мягкой поверхности. Обретая тело, я пытаюсь открыть свои свинцовые веки. Я вижу солнце, которое слишком маленькое, чтобы быть солнцем. Ха—ха—ха. Смеются дьяволы, склонившись надо мной. Каждая молекула моего тела хочет отделиться и существовать отдельно. Вспышка!
Закончилось. Почему это происходит все чаще и чаще? Я лежу на деревянном полу в избе Колдуна. Об этом свидетельствуют магические знаки и рупы на стенах и потолке. Неподалеку сидит жена, осматривая меня обеспокоенным взглядом. Заходит Мерлин. Он слишком молод, чтобы быть Колдуном. Огромный и черный он садится рядом со мной.
— Рассказывай, — говорит он голосом, похожим на шипение змеи.
Я рассказал.
Я рассказал о том, как первый раз увидел Вспышку. Это случилось девять лет назад, на вторую ночь после смерти моего отца. Тогда я не придал этому значения. Прошло два года. Я стал работать у сэра Ричарда и это снова повторилось. Тогда я воспринимал это как простой кошмар. Потом я встретил Ариэль. Мы поженились и зажили счастливой семейной жизнью. И только одно меня беспокоило — это Вспышка.
— Это Демон! — заключил Колдун, выслушав мой короткий рассказ. — Будем его изгонять. Колдун выгнал Ариэль из дома и начал приготовления. Нарисовав на моем теле какие—то знаки и обмазав меня каким—то сильно пахнущим маслом, Мерлин сказал:
— Я дам тебе снадобье и дьявол вновь придет к тебе. Я постараюсь изгнать его, но запомни, что ты должен тоже бороться, иначе мы потерпим неудачу. Запомни это. Все зависит от тебя.
После этих слов он поднес к моим губам чашу с темной густой жидкостью.
— Пей.
Я сделал глоток и меня чуть не стошнило.
— До дна, — приказал он.
Я выпил противное снадобье и на мое сознание навалилась неведомая тяжесть. Чувствуя, что меня покидают силы, я спросил:
— Мерлин! Что такое молекула?
— Это происки Дьявола! — ответил Колдун.
Потом темнота.
И Вспышка! Мое тело больше не рассыпается на звезды и не расплавляется. Оно обессилело. Я открываю глаза. Два демона продолжают смеяться.
— Ну как? — говорит один мне.
— Да подожди ты, он еще под кайфом, — говорит другой.
Постепенно их образы приобретают человеческие формы. Это люди. Я осматриваюсь. Пол устлан мягким ковром. Повсюду шкафы с книгами и стеклянной посудой.
— Где Колдун? — спрашиваю я у них.
— Во гонит! Во гонит! — смеясь, говорят они друг другу.
Их лица кажутся мне знакомыми. В голове потихоньку проясняется и я вспоминаю то, отчего можно сойти с ума.
Я вспомнил свою жизнь. Я вспомнил детский садик, где я любил играть в песочнице. Я вспомнил школу, где я опаздывал на первый урок. Я вспомнил Игоря и Шурика — двух наркоманов, которые мне предложили новую дурь под названием “Вспышка”.
— Бой мой! — сказал я вслух. — Целая жизнь!
Игорь и Шурик сидели рядом и улыбались.
— Сколько я был под кайфом? — спросил я у них.
— Минут тридцать.
“Тридцать минут здесь и целая жизнь — там”, — подумал я.
— Ну как ощущения? — спрашивает Шурик.
— Говорят, можно чокнуться, — добавляет Игорь.
Я молча встал и вышел на балкон. Шелест листьев и шум машин успокаивал.
Подумать только — тридцать минут!
Я стоял и не верил в то, что я стою на этом балконе. Мне казалось, это все сон, а реальность там, где Колдун и Ариэль.
Из открытых дверей соседнего балкона доносился звук работающего телевизора.
— Ситуация в республике ухудшается, — говорил диктор. — Власти обеспокоены повальным увлечением молодежи новым, так называемым безвредным наркотиком “Вспышка”, физическое привыкание к которому составляет ноль процентов…
Вспышка!

1. 
   СОН
   Как хорошо, что ты кому—то нужен. Вот и я кому—то понадобился. Помню, уснул. И снится мне сон, что меня куда—то несут. Какая тяжелая у меня рука!
   Краем глаза замечаю, что рядом кто—то идет. Помню, что этот самый кто—то шептал мне на ухо какие—то длинные слова. А что было до того, как я уснул?
   На этот вопрос моя память не давала ответа.
2. 
   СОН ЛИ ЭТО?
   Как хорошо, оказывается, открывать глаза. Черная пелена с красными пятнами рассеивается. Ресницы медленно расклеиваются. Это просто блаженство.
   Я вижу траву. Она зеленая.
   Я вижу яблоко. Оно вкусное.
   Трава?! Яблоко?! Я точно помню, что их не было до того, как я уснул. Моя рука по—прежнему тяжелая. А тут еще это яблоко. Я поднимаю свою самую тяжелую в мире руку и тянусь к яблоку. Не достаю. Яблоко словно убегает от меня, оно уходит из моего поля зрения. Чтобы посмотреть, куда же стремится яблоко, я поворачиваю голову и вижу красивое лицо девушки, которая продолжает говорить длинные слова.
   Значит, это был не сон.
3. 
   ЭТО НЕ ТРАВА
   Вернее, это трава, но она не настоящая. Она нарисована на зеленом покрывале. Моя голова делает странные обороты, чтобы осмотреть то место, где лежит мое тело.
   Я всего лишь лежу на диване, который находится в каком—то помещении, на котором сидела красивая девушка с красивым лицом, рядом с которой лежал я.
4. 
   ЗДЕСЬ ЗАМЕШАНЫ КОНФЕТЫ
   Не знаю почему, но эта девушка, вернее ее образ, напомнил мне о конфетах. Причем здесь они?
   В моей голове варилась каша из непонятных продуктов.
   — Кто ты? — пробормотал мой ватой набитый рот.
   — Как это? — прошептали ее губы.
5. 
   МОЕ ИМЯ
   — Саша, с тобой все в порядке? — продолжала говорить она.
   Я стал думать. В этой незнакомой комнате находились только двое. Она и то, что было мной. А так как она обращалась ко мне, я сделал вывод, что “Саша” — это я.
   — Я ничего не помню, — ответил ей мой язык, который, казалось, был слишком большим и не помещался во рту.
6. 
   ПРЕДЫСТОРИЯ
   — Я запомнила номер этого… этого… — она боялась произнести плохое слово. — Ты шел по обочине, как вдруг… Я шла рядом. Эта огромная… Грузовик, — ее переполняли чувства. — Он сбил тебя. Хорошо, что дядя Игорь шел. Он принес тебя сюда. Ты разве не помнишь?
   Вдруг она заметила, что моя рука все еще пытается достать шустрое яблоко. Она подала мне злосчастный фрукт. Я схватил его и прижал к груди, словно это было не яблоко, а мое собственное сердце.
7. 
   ПРЕДЫСТОРИЯ ПРЕДЫСТОРИИ
   ИЛИ ЖЕЛТЫЙ АВТОБУС
   И вот оно свершилось! Я вспомнил!
   Первый раз я увидел ее в автобусе (в одном из многочисленных желтых автобусов, которые курсируют по нашему городу). Это было примерно год назад, а кажется, что только вчера. Она всегда стояла в одном и том же месте автобуса. А я все время находился в конце.
   Чем—то она меня привлекла. Нет, это не любовь с первого взгляда. Это было нечто иное.
   Потом я потерял ее из виду. Какое же это было разочарование. Я специально ездил на автобусе от конечной до конечной. Но все бестолку — она исчезла.
   Спустя некоторое время судьба преподнесла мне подарок. Я снова ее увидел, и все в том же желтом автобусе. На этот раз мне улыбнулась тетушка Удача. Так, к которой я был неравнодушен, ехала не одна, а с моим другом. Он—то нас и познакомил (спасибо тебе, друг!)
   Ира. Так ее звали.
   Позже я узнал, что некоторые называли ее просто Ириска. (Так вот причем тут конфеты!)
   А потом были встречи, разговоры, праздники…
   Все было хорошо до тех пор, пока я не зашел в гости к одному моему знакомому предсказателю (которому я не без оснований верю). От него я и узнал, что Ирочке судьбой предначертано… Это звучало ужасно, но это было так. В общем, ее должна была сбить машина.
   Еще он казал, что этого можно избежать, если найдется такой человек, который захотел бы на время поменяться судьбами с ней. Он сказал, что это возможно, но только при условии, что желание будет сильным и искренним.
8. 
   Я ВЛЮБЛЕННЫЙ ГЕРОЙ
   Мне не спалось. Я все думал о ней. Как же так? Это не должно произойти! И тут я решил. Я не сильно верил, что мне удастся поменяться с Ирой судьбами, но я сильно хотел ее спасти.
   Вскоре я c горем пополам уснул беспокойным сном.
9. 
   СБЫЛОСЬ
   Это был самый прекрасный вечер в моей жизни. Мы гуляли. Мы мечтали. Мы разговаривали и смеялись. Я и Она. Я провожал ее домой. А потом… потом меня сбил грузовик. Мне было больно. Какое ужасное приземление! Нет! Эта лужа на асфальте — не мое тело! Я там, дальше, за канавой. Похоже, несколько ребер сломано или сильно ушиблено. Да и ног я почему—то не чувствую. А ведь доктор говорил, что у меня очень—очень крепкие кости, да и весь организм в общем.
   А если бы на моем месте оказался кто—нибудь другой? Что было бы с ним?
   Больше всего пострадала голова. А, вернее, ее содержимое.
10. 
    HAPPY END
    Как хорошо, что ты кому—то нужен. Вот и я лежу на диване, прижимая к груди яблоко. А рядом сидит та, которой я нужен.

1. 
   Она почувствовала его присутствие. Саша сидела на большой кровати в полутемной спальне. Свет сюда попадал из дверного проема, ведущего в зал, в котором происходили основные действия вечеринки по случаю ее четырнадцатилетия. И хоть до комнаты, в которой находилось около двадцати веселящихся сверстников, было всего лишь два метра, Александра не могла сдвинуться с места. Причиной тому был страх. Еще минуту назад она была готова окунуться в мир веселья. Теперь же сидит на краюшке кровати с широко раскрытыми глазами и боится пошевелиться. ОНО было здесь. Саша каждой клеточкой своего тела ощущала его присутствие. Где-то в глубине комнаты, в самом темном углу находилось ОНО. Что-то нехорошее и злое. Она никогда не видела что это. Каждый раз ОНО возникало у нее за спиной и наблюдало, всматривалось… И каждый раз Александра застывала от ужаса. И боялась повернуться и посмотреть, что ЭТО.
   В таком окаменелом состоянии она сидела до тех пор, пока ЭТО не исчезало. Вот и сегодня этот сгусток зла притаился и как будто бы ждал, пока девочка обернется. Но Саша, скрестив руки на груди, сидела без движений. Это было похоже на остановленное кино, фотографию. Так могло продолжаться до бесконечности, если бы не Андрей.
   — Шура, ты долго бу… — он запнулся на полуслове.
   Александра смотрела на своего одноклассника, только что зашедшего в комнату и застывшего на месте. Глаза Андрея переполнял страх. Он смотрел не на именинницу, а куда-то вглубь комнаты, во тьму за спиной девочки.
   — Глаза, — прошептал Андрей.
   Еще через несколько секунд его взгляд перестал нести вообще какой бы то ни было смысл. Его глаза потускнели и он упал. Мальчик упал так, как будто из него разом вытащили душу, а тело превратилось в безжизненную массу из мяса и костей. Глухой звук падающего тела привлек остальных. ОНО исчезло. Саша закричала.
2. 
   — Змей! Последнее время ты стал какой-то нервный.
   — Тебе то, Муха, какое дело. Ходи давай.
   Муха потер нос, осознавая, что эту партию в карты он проиграл.
   — Да я просто интересуюсь, — оправдывался он, все еще размышляя о том, какой же все-таки картой ему походить.
   Стас по прозвищу Змей подкурил сигарету, несколько раз глубоко затянулся и крикнул:
   — Да ходи ты, черт возьми!
   Муха вздрогнул.
   — Слушай, Змей, ты в натуре психованный. И вообще я проиграл.
   Муха бросил карты и поднялся.
   — Мне надо на хату.
   — Может, еще посидишь?
   — Нет, Змей, мне действительно надо. Предки будут бунтовать. Грозит домашним арестом. А этого нельзя допустить, ты же знаешь.
   — Знаю, — огрызнулся Стас. — Вали давай.
   Муха накинул куртку и вышел из подвала недостроенного дома, служившего штаб-квартирой банды Змея. Стас остался один. Он собрал карты и начал строить из них пирамиду, иногда прерываясь, чтобы вытащить изо рта сигарету. Когда пирамида была почти готовы, Стас поднял руки, чтобы поставить две последние карты — появилось ОНО. Мальчик замер. Где-то в подвале за его спиной появилось нечто, и ОНО приближалось.
   — Здравствуй, Змей, — сказало ОНО. Голос был глухим и не издавал эха.
   Стас аккуратно опустил руки. Он был абсолютно спокоен, потому что знал, как надо себя вести.
   — Я снова пришел к тебе, Змееныш, — продолжал говорить чей-то голос.
   Змей выплюнул сигарету и, положив руки на колени, закрыл глаза. Что-то неведомое и неизвестное перемещалось по подвалу за его спиной.
   — Ты знаешь, Змей, сегодня я пополнил свою коллекцию, — мальчик ощутил, как ОНО медленно начало кружить вокруг и еще сильней зажмурил глаза. — Это был красивый рыженький мальчик. Быть может, это твой одноклассник?
   Стас быстро прокрутил в памяти всех своих друзей. Черт! Неужели, Фокс?
   — Чего тебе надо? — спросил мальчик.
   Нечто ужасное и злое перестало кружиться и остановилось прямо перед Стасом. Он не видел этого. Он это чувствовал. Что-то большое, во много раз больше его самого, что-то чудовищное стояло прямо перед ним и дышало ему в лицо своим холодным дыханием смерти.
   — Ты знаешь, что мне нужно, — сказало ОНО шепотом ему на ухо. Голос прозвучал буквально в сантиметре от щеки мальчика. Казалось, еще чуть-чуть и ОНО коснется его. Но этого не происходило.
   — Посмотри на меня, Змееныш.
   — Пошло к черту.
   — Неужели ты не хочешь увидеть?
   Стас не отвечал. Он потерял сознание. Зло стало еще злее.
   — Паршивый мальчишка, я тебя еще достану, — сказало ОНО, потом растворилось.
3. 
   В школьном коридоре было тихо и пусто. Шли занятия. Саша не пошла на географию. Она вообще не хотела идти сегодня в школу, но оставаться дома она тоже не могла. Перед глазами у нее стояло лицо Андрея, которого сегодня будут хоронить на городском кладбище. В ее памяти засело его выражение глаз. Страх и ужас переполняли их. А ведь он был самым веселым и жизнерадостным из ее знакомых. И вот сегодня его уже нет. Врач объяснил смерть Андрея сердечной недостаточностью. Но Саша в это не верила. Она-то знала, что это было ОНО. Именно ОНО забрало Андрея.
   Через несколько минут прозвенит звонок и все поедут на кладбище. Когда-то ее школа была самой праздничной в городе. Теперь стало все иначе. За последний месяц это уже четвертый смертельный случай. Но больше всего пугало Александру то, что она знала, что это только начало.
4. 
   — Здорово, Змей!
   — Привет, Леха. — Стас очень редко называл Муху по имени. — Где Фокс?
   Алексей удивленно покосился на своего друга.
   — А зачем он тебе?
   — Я спрашиваю, где Фокс? — было заметно, что Змей сильно взволнован.
   — Что-то случилось?
   — Слушай, Муха, ты можешь просто ответить на вопрос.
   Леха понял, что Змея лучше сегодня не злить и просто сказал:
   — В столовой.
   Стас облегченно вздохнул.
   — Что нового?
   Лицо Мухи вдруг стало серьезным и он тихо сказал:
   — Еще один парнишка умер.
   Муха и Змей вышли в коридор и подошли к стенду, на котором висел портрет рыжего мальчика, обрамленного черной рамочкой.
   — Еще один…- прошептал Змей.
   Сзади подошел еще кто-то и сказал:
   — Да, жалко пацана.
   Алексей и Стас обернулись. Это был Виктор, по кличке Фокс.
   — Теперь я единственный рыжий в школе, — грустно добавил он.
5. 
   Церемония давно уже кончилась и все потихоньку разошлись. Одна Александра сидела возле могилы одноклассника и плакала. Она винила себя в том, что пригласила Андрея на свой день рождения. Не сделай она этого, он был бы сейчас жив.
   Саша хотела было уже пойти домой, как вдруг застыла на месте. Она почувствовала его присутствие.
   — О, Боже, только не сейчас и не здесь, — прошептала она и, скрестив руки на груди, закрыла глаза.
   Начинало темнеть. Вокруг не было ни единой души. Только Александра стояла среди могил и крестов. Совсем одна. Дорожки слез стекали по ее щекам. Прохладный ветерок развивал ее волосы. Она была похожа на тонкое одинокое деревце, сломать которое не составляло большого труда.
   Где-то среди могилок бродило нечто, все ближе и ближе подбираясь к Саше.
   Стало совсем темно. Александра вспомнила себя, когда была совсем еще маленькой. Тогда она жутко боялась темноты. И когда мама оставляла ее одну в темной комнате, а ей совсем не хотелось спать, маленькая Саша прижималась спиной к стене. Ей казалось, что если за спиной стена, то сзади уже некому напасть. С защищенной спиной она почти ничего не боялась. Сейчас же она и этого не могла себе позволить.
   А ОНО где-то близко.
   ОНО где-то рядом.
   ОНО приходит за ней.
   «Господи! Помоги мне! Помоги мне, Господи!» — мысленно взывала девочка. Но небеса, похоже, не спешили на помощь к ней. Нечто продолжало медленно, то слева, то справа приближаться. Сейчас ОНО подкрадется и, немного выждав, бросится на нее. В доли секунды неизвестная тварь отделит мясо от костей, забрызгивая кровью кресты. А, может, все будет гораздо проще. Тонкая холодная рука осторожно прикоснется к ее спине, забирая жизненное тепло. Она так же, как Андрей, рухнет на землю и уже никогда не поднимется. Александра так реально представила эту картину, что почти ощущала на себе ладонь этой зловещей руки.
   — А не пора ли тебе домой, детка? — внезапно произнес хриплый голос.
   От неожиданности девочка вздрогнула всем телом и издала звонкое «Ах». Открыв глаза, она обнаружила перед собой огромный черный силуэт.
   — Ты что, здесь ночевать собралась? — сказал он и подошел еще ближе. Это был Демид — сторож кладбища. Этого человека знал весь город, и Александра не была исключением. Еще с полминуты девочка собиралась с мыслями, потом наконец ответила:
   — Да, да, я уже ухожу.
   Она быстрыми шагами направилась к центральным воротам, чувствуя на себе взгляд этого большого человека. Только сейчас она поняла, что как только появился Демид, ОНО исчезло.
   — Спасибо тебе, Демид, — тихонько сказала Саша, проходя под аркой ворот кладбища.
6. 
   — Ну, тогда держи, козел! — после этих слов Змей со всего размаху заехал по роже стоящему напротив пацану, за которым стояли еще трое. Завязалась драка.
   Змей понимал, что, находясь на чужой территории, работать надо было быстро. Поэтому дрался, максимально используя все свои возможности и преимущества. Он был быстрее своего противника, это давало возможность ему постоянно обходить его на один ход вперед. Но вырубить этого кабана оказалось не такой уж легкой задачей.
   Тут же присутствовали: Муха, Фокс и Славик по прозвищу Лягушонок. Бой был равный — четверо на четверо.
   Война между районами длилась испокон веков, в ней были свои законы и порядки. Но банда Змея плевала на них, за что иногда и расплачивалась.
   Змей начинал уже уставать. Противник оказался действительно крепким орешком, а по правде — жирной непрошибаемой свиньей.
   В тот самый момент, когда Змей собирался провести контратаку, он понял, что этот бой будет не в их пользу, так как заметил в конце темнеющей улицы группу поддержки противника, которая стремительно приближались на помощь своим товарищам.
   Решение было принято незамедлительно. Змей ухитрился провести бросок, в результате которого толстяк оказался на земле. И пока тот пытался встать, Стас помог Лягушонку расправиться с его оппонентом.
   — Испаряемся отсюда! — скомандовал Змей.
   Четверо друзей бросились наутек. После пяти минут быстрого бега Муха, задыхаясь заявил:
   — Похоже, нас преследуют.
   И действительно, за ними гнались человек десять. Увидев это, Фокс заметил:
   — Что-то их многовато, — и ускорил темп.
   Пробежав еще сотню метров, они приблизились к перекрестку.
   — А теперь врассыпную! — крикнул Змей.
   Муха свернул направо. Фокс и Лягушонок — налево. Змей продолжал бежать прямо. Преследователи тоже решили никуда не сворачивать и всей тусовкой двинулись за Змеем.
   «Пора затеряться», — подумал Стас, заметив узкий проулок. Недолго думая, он нырнул в него. Длинная узкая улочка имела многочисленные разветвления и повороты, что было, конечно, на руку Стасу. От невозмутимого Змея осталась только кличка. Теперь он больше походил на зайчика, скрывающегося от стаи голодных волков.
   Налево. Направо. Налево. Направо. И — оп! Преодолевая очередной поворот, Змей слишком поздно заметил приближающегося человека. Произошло столкновение. Сначала послышалось звонкое «мамочка», потом приглушенный снегом удар тел о землю.
   Девчонка! Змей понял это, как только открыл глаза. Под ним лежала девочка. Длинные ресницы, розовые от холода щеки, чуть припухлые губки, аккуратные носик и подбородок.
   Они долго смотрели друг на друга, пока наконец оба не поняли, что лежать на снегу — не самая лучшая затея. Тем более, Змей вспомнил, что за ним гонятся. Когда они поднялись, то обнаружили, что окружены. Дюжина сверстников Стаса образовала плотное кольцо вокруг него и этой девчонки. Все тяжело дышали от только что завершившегося марафона.
   — Тик-так, тик-так, э-ге-гей, нам попался Змей, — сквозь живую изгородь протиснулся коротышка. Он был на две головы ниже Змея. Стас сразу узнал его. Это был Карл по кличке Немец — местный главарь.
   — Тик-так, тик-так, там-тара-рам, Змей попался нам, — весело пел коротышка.
   Сначала он с оценивающим взглядом прошелся вокруг Стаса, затем «подкатился» к девушке.
   — Привет, Саша, — обратился он к ней. — Ты, наверное, домой шла, а этот невежа, — он махнул головой в сторону Змея, — так неаккуратно сбил тебя с ног и так аккуратно примостился сверху.
   Девочка смущенно опустила глаза.
   — Спасибо тебе, Саша, за то, что придержала его, — продолжал говорить Карл. — А теперь иди домой, мама, наверное, заждалась. Выпустите ее!
   Кольцо разомкнулось. Саша быстро выскочила и скрылась в темноте.
   — А к тебе, Змей, у нас особый разговор, — потирая руки, сообщил Карл.
   Змей заметил, как начал улыбаться толстяк, которого он недавно обрабатывал.
   — Да пошел ты, — сказал Стас и кольцо сомкнулось.
7. 
   Тело чувствовало холод. Тело чувствовало боль. Змей лежал спиной на снегу, раскинув руки и ноги в стороны. Он тяжело дышал, но из его рта пар уже не выходил, Все тело, казалось, было пронизано стальными нитями. Он чувствовал, как тоненький ручеек крови стекает по его подбородку из разбитого носа. Каждый сантиметр его тела не только замерзал, но и болел от многочисленных ударов. Его взгляд был устремлен к небу. Он видел миллиарды звезд, которые беспорядочно шевелились и медленно падали прямо на него, обжигая лицо своим прикосновением. Это были снежинки.
   Здесь тихо, спокойно, холодно и больно… Внезапно Змей услышал торопливые шаги. Кто-то приближался. Стас скосил глаза, пытаясь увидеть, кто это. Темный расплывчатый силуэт быстро подскочил и склонился над ним. Постепенно картинка стала четкой. Длинные ресницы, розовые от холода щеки, пухлые губки и все такое. Девчонка! Это была снова она. Своими руками она очистила лицо Стаса от налипшего снега и предприняла попытку поднять его. Тело Змея пронзила острая, но холодная боль. Попытка не удалась.
   Девушка обошла вокруг лежащего Стаса и, вздохнув, сказала:
   — Если ты мне не будешь помогать, то так и останешься здесь лежать, пока твои глаза совсем не остекленеют.
   Она снова склонилась над ним, обхватывая его под руками. Змей попытался встать. Стальные нити еще больше стянули его тело. «Давай, черт тебя дери! Давай вставай», — это был его собственный голос, который кричал где-то внутри.
   Повинуясь собственному призыву, Стас представил свое тело большим механизмом со множеством рычагов и шестеренок. Осталось только дернуть за рычаг, приводящий в движение нужную деталь. Собрав всю волю в кулак, он представил, как этот самый кулак разжимается и тянется к рукоятке рычага, цепляется за него и тянет. Большая ржавая шестеренка в районе поясницы начала медленно вращаться. Потихоньку его голова приняла вертикальное положение. Теперь он сидел.
   — Вот и молодец, — радостно сообщила девушка. — Теперь встаем.
   И, взяв его под руки, но теперь сзади, начала поднимать. Механизм снова заработал. Стальные нити, сковывающие тело, потихоньку разрывались. Вскоре Змей с помощью своей спасительницы уже делал «первые шаги». Правда, куда они шли, Стас понятия не имел.
8. 
   — Кто же тебя так? — спросила его женщина средних лет, заботливо осматривая очередной синяк.
   Стас решил воздержаться от ответа и только слегка пожал плечами.
   — Ну, а зовут тебя как? — продолжала она.
   — Стас, — прохрипел Змей.
   — Так вот, Стас, у меня для тебя плохие новости. Похоже, у тебя вывихнут палец. Придется потерпеть.
   Змей почувствовал, как теплая рука женщины обхватывает его безымянный палец.
   — Ну, держись! — как только она это сказала, последовал рывок, что-то щелкнуло и вверх по руке побежала волна боли, которая, пройдя плечо и шею, заставила сильно сжать зубы.
   Стас почувствовал, что палец обрел прежнюю подвижность. Женщина улыбнулась и через плечо позвала:
   — Саша! Доченька! Принеси молодому человеку чашку крепкого горячего чая.
   Через час Змей был уже дома. А еще через полчаса он спал в своей кровати. Впервые за долгое время он так быстро заснул.
9. 
   На следующее утро у входа в школу Стаса встретил Фокс. По его лицу было видно, что он чем-то озабочен.
   — Здорово, Змей, — сказал он и, увидев синяки на лице товарища, воскликнул: — Ни фига себе! Похоже, вчера они тебя догнали и здорово отделали.
   Змей прищурил заплывший глаз.
   — Они за это заплатят. А ты чего такой нервный?
   — Да с Мухой что-то творится. Он ни с кем не хочет говорить. Может, тебе что-нибудь расскажет.
   Стас закрыл глаза и задумался. После некоторой паузы он спросил:
   — Где он?
   — На втором этаже в туалете.
   — Надеюсь, не в женском?
   Фокс истерически хихикнул и побежал за уже удаляющимся Стасом. Всю дорогу до туалета он рассказывал о том, каким странным выглядит Муха: весь бледный, курит без остановки и прочие подробности. Дойдя до нужной двери, Змей остановился и, повернувшись к Фоксу, сказал:
   — Стой здесь и никого не пускай. Хорошо?
   Тот утвердительно кивнул.
   Зайдя внутрь туалетной комнаты, Стас едва не задохнулся. Все помещение было заполнено едким табачным дымом. Муха стоял в углу, облокотившись спиной о стену. У его ног лежала большая куча окурков.
   — Ты хоть бы окно открыл, — сказал Стас и, подойдя к нему, вырвал очередную подкуренную сигарету из его рук. — Рассказывай.
   Леха по кличке Муха нервно усмехнулся:
   — Я даже не знаю, — начал он, — похоже, я схожу с ума.
   — Заметно, — вставил Змей.
   Алексей, будто не услышав, продолжил:
   — Вчера, когда я пришел домой, все было нормально. Я похавал, телек подыбал… И уже где-то к полуночи собирался ложиться., — он сделал паузу, — потом я пошел в тухаль и… и там… я не знаю, как объяснить…
   — Что там? Говори как есть!
   — Кто-то со мной разговаривал. Прямо там, в туалете.
   Лицо Змея сразу стало серьезным. Глаза приобрели какое-то печальное выражение с оттенком злости. Между тем Муха продолжал:
   — Представляешь?! Кто-то обращался ко мне и называл меня по имени. Мне казалось, что, кроме меня, в туалете находился еще кто-то.
   — Тебе не казалось, — как можно спокойнее сказал Стас.
   Теперь он понял, почему сегодня ему так хорошо спалось. Эта тварь была занята Лехой.
   — Нет, ты не понял., — хотел было оправдаться последний.
   — Нет. Я все понял, — заявил Стас. — В твоем туалете действительно находилось., — тут он запнулся, не зная, как назвать ЭТО.
   — Прекрати, Змей, — было заметно, что Муха злится.
   — Я тебе повторяю, — Стас повысил голос, — в твоем сраном туалете было НЕЧТО, и тебе повезло, что ты еще жив. Послушай, Муха, ты мой самый лучший друг. Мне незачем тебе врать. Эта тварь почти каждый день приходит ко мне. Я не знаю, что это, но ОНО действительно существует. И вчера ночью ЭТО было у тебя и единственное, что ему надо, так это забрать тебя из этого мира.
   Глаза Лехи наполнились страхом.
   — Почему ты ничего не рассказывал?
   Змей утомленно приложил свою ладонь ко лбу.
   — А кто бы мне поверил. Если бы я сам это не испытал, сейчас бы твой рассказ мне показался полнейшей бредятиной.
   Муха схватился за голову и, медленно «съехав» по стене, уселся на корточки.
   — И что нам делать? — обреченно спросил он.
   Ответ Змея был кратким:
   — Не смотреть!
   — Не смотреть? — Алексей не понимал, о чем говорит его друг.
   — Что бы это ни было, что бы ОНО тебе не говорило, на ЭТО нельзя смотреть. Если ты увидишь эту тварь, считай тебя уже нет. Ты труп, кусок мяса.
   — Откуда ты это знаешь? Ведь ты не видел.
   — Зато другие видели и сейчас их портреты висят на стенде в черной рамочке.
   Муха внезапно поднялся.
   — По-моему, Змей, ты боишься. Знаешь, что я сделаю? Я возьму у отца ружье и, если эта говорящая скотина еще раз сунется ко мне в туалет, я ее пристрелю ко всем чертям!
   Сказав это, Муха выскочил из туалета. Змей кинулся за ним.
   — Не делай этого, Муха! — кричал он удаляющемуся однокласснику и другу. — Ни в коем случае не смотри на нее. Слышишь, Муха?! Не смотри!
   — Ты просто боишься, — не поворачиваясь, крикнул Леха, продолжая идти по коридору школы.
   — Ты сукин сын, Леха! Заклинаю тебя, не смотри! — последние слова Стаса прозвучали особенно громко. А так, как была перемена, их услышали многие ребята, вышедшие отдохнуть после урока, среди них была и Александра.
10. 
    Змей готовился к мести. Он должен отомстить за себя. Этот Карл-коротышка получит свое! Эти мысли занимали основное место в его голове. На втором месте стояла проблема с Мухой. Но Змей надеялся, что Леха образумится и прислушается к его совету. Все-таки они лучшие друзья.
    Сейчас же Стас стоял под огромным деревом в ожидании. Он ждал Карла. Наведя справки, Змей узнал, что три раза в неделю его заклятый враг посещает тренажерный зал, после которого всегда возвращается домой один. Последнее условие особенно радовало Змея.
    Уже было довольно темно, и ему приходилось усиленно всматриваться в прохожих. Прошло больше часа, Змей уже начинал подзамерзать, прежде чем мимо него прошел маленький, но довольно широкий в плечах силуэт с большой спортивной сумкой.
    — Тик-так, тик-так, ой-ой-ой! Кто это идет домой? — достаточно громко пропел Змей, выходя из-за дерева.
    Карл тут же остановился и резко обернулся.
    — Тик-так, тик-так, кто-то сейчас получит в пятак, — продолжал Стас.
    Карл по кличке Немец медленно опустил сумку на снег и прорычал:
    — Мало тебе было? За добавкой пришел?
    Змей потихоньку приближался к Немцу.
    — Тик-так, тик-так, хрю-хрю.
    Коротышка встал в стойку, приготовившись к атаке.
    — Тик-так, тик-так, мяу-мяу, — не унимался Змей.
    Он был гораздо выше Карла, поэтому и руки, и ноги его были тоже заметно длиннее. Пользуясь этим преимуществом, он подскочил к карлику и нанес удар носком своего ботинка прямо по его передней части голени. Сделав это, Стас тут же отпрыгнул. Карл хотел было подбежать к нему, но удар по его ноге был очень эффективным. Теперь он хромал. Змей понимал, что в ближний бой Немца лучше не подпускать, поэтому постоянно отходил и кружил вокруг него.
    Немец же сейчас был похож на циркуль. Хромая нога не двигалась, а с помощью второй он кружился вокруг собственной оси, пытаясь все время находиться лицом к противнику. Но это ему мало помогало. Змей постоянно-то слева, то справа — наносил короткие, но всегда достигающие цели удары. Через несколько минут такого боя было видно, что Карл изрядно помят, и казалось, что исход битвы уже предрешен. Но коротышка оказался не простым соперником. Видимо, он понял, что с такой тактикой он скоро проиграет, и в один из выходов Змея нырнул ему под руку и, обхватив его руками, повалил на снег. Ударившись головой, Стас на несколько мгновений потерял ориентацию. Этих мгновений хватило Карлу для нанесения двух ударов: в плечо и в бок — по почкам. Второй был весьма болезненным. Змей понял, что находится в незавидном положении, поэтому, собравшись с силами, скинул с себя Немца и, откатившись от него как можно дальше, вскочил на ноги. Карл сделал то же самое.
    Тяжело дыша, но по-прежнему сжимая кулаки, они стояли друг против друга, разделенные расстоянием около четырех метров.
    — Что это вы тут делаете? — раздался тихий голос из ниоткуда.
    Змей тут же почувствовал чье-то негативное присутствие и медленно закрыл глаза.
    — Кто здесь? — выкрикнул Карл во тьму, осматриваясь по сторонам.
    — Это вы здесь! — ответил голос.
    — Выходите! — было заметно, что Карл немного испуган. — Это твои штучки, Змей?
    Стас молчал, а голос продолжал:
    — Змей, это твои штучки? Ответь ему…
    Парень продолжал стоять с закрытыми глазами. Если бы не напряженные скулы, то создавалось впечатление, что он заснул стоя.
    — Кто здесь? — спросил коротышка, уже не на шутку испугавшись.
    Ему ответили:
    — Ты хочешь узнать, кто здесь? — говорило нечто. — Сейчас узнаешь…
    — Нет! — это был голос Стаса. — Закрой глаза, Карл. Закрой глаза, как это сделал я, ибо от этого зависит твоя жизнь.
    Карл непонимающим взглядом смотрел на своего недруга, который в свою очередь медленно опустился на колени.
    — Умоляю тебя. Закрой глаза, пока еще не поздно, — говорил он.
    Его руки сгребли ком снега. Вылепив аккуратный, но довольно массивный снежок, Стас сделал то, что никогда еще не делал в присутствии неизвестной говорящей твари. ОН ОТКРЫЛ ГЛАЗА. Он знал, что НЕЧТО неподалеку, но еще не ЗДЕСЬ. Дальнейшие события происходили в течение трех секунд. Стас резко бросил снежок в неподалеку стоявший дом. Затем снова повернулся к Карлу и в два прыжка оказался возле него. Продолжая движение, он повалил его на дорогу и, упав сверху, закрыл его глаза своей ладонью.
    — Если хочешь жить, не двигайся, — сказал Змей.
    Послышался звон разбивающегося стекла. «Попал!» — мысленно обрадовался Стас, но тут же остыл. Он почувствовал, как НЕЧТО, огромное и неземное, тихо приблизилось к лежащим на земле мальчикам.
    Громко залаяла собака, потом скрипнула калитка. На дорогу вышел хозяин разбитого окна.
    — Ты об этом еще пожалеешь, — шепнуло существо на ухо Стасу и исчезло.
    — Ах, вы, падлы! — крикнул мужик, заметив двух «упавших» парней и быстро двинулся к ним.
    — Мы нечаянно, — сказал Карл, выползая из-под потерявшего сознание Стаса.
11. 
    Открыв глаза, Змей обнаружил, что находится в не известном ему помещении. Бетонные плиты и многочисленные проржавевшие трубы, покрытые испариной, белыми пятнами солей и паутиной, говорили о том, что это мог быть подвал многоэтажного здания.
    Стас поднялся, испытывая еще легкое головокружение. Кроватью, на которой он пролежал неизвестно сколько времени, служила дверь, положенная на кирпичи. Справа от него стоял самодельный стол, на котором расположилась целая коллекция пустых баночек из-под пива. Там же стояла до верху набитая окурками пепельница. Стены вокруг были разрисованы и исписаны всякими непристойностями. Разглядывая их, Змей увидел в дальнем углу этого мрачного помещения Карла. Он сидел в потрепанном кресле без ножек и оценивающе рассматривал Стаса.
    — Где я? — спросил последний.
    — Это наше логово, — ответил Карл.
    Он встал с кресла. Пошарил по карманам. Обнаружив свежую пачку сигарет, распечатал и предложил собеседнику.
    — Как я сюда попал? — задал следующий вопрос Змей, наслаждаясь только что подкуренной сигаретой.
    — Я принес.
    Теперь Стас оценивающе взглянул на Карла, сопоставляя свой вес и рост со скромными параметрами стоящего напротив паренька.
    — Я ответил на твои вопросы, — Карл выпустил струю дыма. — Теперь ты ответишь на мои.
    Стас развел руками, как бы говоря: «Давай».
    — Что ЭТО было?! — Немец задал свой первый вопрос.
    — Я… Я… Я не знаю… — Змей выдержал паузу. — Это что-то вроде демона. Злой дух. Полтергейст… Называй как хочешь.
    — Допустим, — Карл медленно расхаживал от стены к стене. — Что ему надо? Чего ОНО хочет?
    — Он коллекционер, — Стас пытался правильно сформулировать фразу. — ОНО коллекционирует жизни людей, а, вернее, детей-подростков.
    — И как же это происходит? — продолжал допрос Немец.
    — У этой твари есть свои правила игры. Например, она никогда не появляется спонтанно. Сначала покружит чуть поодаль. Даст тебе почувствовать свое присутствие. Потом поговорит с тобой, припугнет. Ну и, наконец, покажется во всей своей красе. Вот тут-то и происходит самое главное. Как только ты встретишься с ним взглядом, считай, все… Каким-то образом эта скотина через твои глаза, а вернее, взгляд, высасывает твою душу, забирает ее себе.
    — А почему именно мы? Я имею в виду, именно нашу возрастную категорию.
    — Вот лично у этой твари и спросишь. Когда она снова к тебе заявится.
    Взгляд Немца заметно изменился.
    — А она заявится?
    — Обязательно, — уверил его Змей. — Если он к тебе пришел один раз, то будет посещать тебя до тех пор, пока ты не станешь частью его коллекции.
    — Почему ты называешь ЭТО то ОН, то ОНА, то ОНО?
    Стас рассмеялся:
    — А ты как ЭТО ни называй, все равно правильно не будет.
    — Откуда ты все это знаешь?
    — Ты забываешь, что коллекционер умеет разговаривать. Он мне сам рассказывает что, где и как. Мы с ним давние «друзья».
    Карл был поражен.
    — Неужели ты ни разу не хотел посмотреть на ЭТО?
    — Хотел, но не могу.
    Карл перестал мерить шагами комнату и, усевшись в свое кресло, непонимающим взглядом уставился на Змея.
    — Дело в том, — начал объяснять тот, — что у меня есть защитная реакция. Каждый раз, когда я хочу посмотреть на ЭТО, я теряю сознание. Мне это все так надоело, что если бы не эти обмороки, я давно взглянул бы в чертовы глаза этой твари.
    — Теперь понятно, почему ты отключился, — заметил Карл. — Но еще мне одно не понятно, зачем ты окно разбил?
    Змей привстал, чтобы потушить сигарету в пепельнице.
    — У коллекционера есть кое-какая слабость.
    — Да неужели! — вырвалось у Немца.
    — Он не терпит присутствия взрослых, зрелых людей. Если с тобой мама или папа — тебе нечего бояться. А когда я разбил стекло, вышел хозяин. Считай, он нас и спас. Кстати, как ты отмазался от него?
    — -Я мастер придумывать истории, — ответил Карл.
12. 
    Уже подходя к школе, Змей почуял, что-то неладное. У входа в здание стоял весь его класс. Все стояли, склонив головы и украдкой перешептывались между собой. Навстречу Стасу вышел Фокс. Его мрачное лицо не сулило ничего хорошего. Они молча поздоровались. Твердый взгляд Стаса против печального взгляда Виктора.
    — Кто? — осторожно спросил Змей после долгой паузы.
    Глаза Фокса стали еще печальнее.
    — Муха., — прошептал он.
    Острые иглы пронзили сердце, а к горлу подкатился горький комок. Муха мертв. Сначала эта мысль была расплывчатой и непонятной. Но спустя еще несколько секунд она прочно и четко отпечаталась в мозгу Стаса, оставляя после себя какую-то внутреннюю пустоту, которую уже ничем нельзя было заполнить.
    Змей развернулся и побежал прочь. По его щекам текли слезы, сдуваемые встречным ветром. Он плакал. Муха мертв. Это означало, что Стас тоже наполовину умер. Он бежал что было силы. Так быстро он еще никогда не бегал. А еще он никогда не плакал.
    Через 10 минут он был уже возле ворот Лешкиного дома. Тут уже стоял фургон с надписью «Милиция» и еще один — скорой помощи. По аллее к дому мимо него прошли двое мужчин с носилками, накрытыми простыней. «Прощай, Леха», — мысленно сказал Стас. Мама Алексея встретила его со слезами…
    Позже выяснилось, что ночью, когда все уже легли спать, из комнаты Алексея раздалось два выстрела. Отец и мать сразу же бросились туда. Дверь была заперта изнутри, и пришлось ее выломать. Но, как оказалось, было уже поздно. В углу комнаты лежал Алексей. В руках у него было отцовское ружье, а в стене дырка. От чего умер он, предстояло еще выяснить.
    Когда все доктора и следователи с помощниками покинули дом Мухи, Стас решил посмотреть на «место смерти», то есть Лехину комнату.
    Здесь, как всегда, все было чисто и аккуратно. Книги на одной полке, тетради на другой. Кровать опрятно заправлена и т. д., и т. п. Что ни говори, а Леха умел следить за порядком. Вот только разбитое окно от одного выстрела и дырка в стене от другого портили идеальный вид внутреннего убранства комнаты.
    Внезапно Стас вспомнил, что Муха вел дневник, хотя усиленно пытался скрыть, так как считалось, что это чисто девчачий удел. Долго искать не пришлось. Пройдясь по полкам, Змей заглянул в ящик стола. Кроме набора ручек и карандашей, там лежала толстая желтая тетрадь. Открыв ее, он сразу понял, что это то, что надо. Стас поднял свитер и засунул тетрадь за пояс. Одев куртку, чтобы скрыть украденное, он вышел из комнаты.
    Только оставшись наедине с самим собой в своей штаб-квартире, он достал «сокровенные мысли» Мухи.
    «…Трудно во все это поверить. Сначала я подумал, что схожу с ума. Но после рассказа Стаса и второго разговора с Голосом, я понял, что все это происходит по-настоящему. Эта тварь в самом деле существует. Сегодня Голос пообещал снова прийти. Ночью. Я буду готов его встретить. Стас говорил о том, что бы ни в коем случае не встречаться с ним взглядами… Я не очень-то в это верю, но советам пренебрегать не буду. Вообще-то глаза мне его ни к чему. Мне бы тело его увидеть. Думаю, двух выстрелов из слоновьего ружья эта тварь не выдержит, только бы прицелиться успеть получше. Ни пуха мне, ни пера».
    На этом дневник заканчивался.
    — -Видно, обхитрил тебя коллекционер, Муха, — прошептал Змей, закрывая тетрадку.
13. 
    Как всегда, после тренировки по всему телу растекалась приятная усталость. Но Карл не ощущал это так, как всегда. Все его мысли были заняты вчерашним разговором со Змеем. Все это казалось слишком фантастичным и нереальным. Неужели все это по-настоящему? Неужели коллекционер действительно существует? Если да, то как от него избавиться? Слишком много вопросов. А помощи просить не у кого. Родители все равно не поверят. А будешь настаивать, поведут к психологу, который тоже будет ссылаться на слишком живое воображение мальчика.
    Погруженный в свои мысли, Карл не спеша дошел до ворот дома и уже хотел было открыть калитку. Сделать это ему помешал голос:
    — Здравствуй, Карл.
    Тоненькая змейка холодного страха пробежала по позвоночнику мальчика, заставив чаще биться сердце. Карл сразу же понял, кто хозяин приветствия. Этот полный равнодушия голос забыть было невозможно.
    — Пошел прочь! — ответил Немец, сильно зажмурив глаза.
    — Зачем же так…
    Карл почувствовал за спиной какое-то перемещение — не сильные, но ощутимые вибрации воздуха. Как будто мимо прошел кто-то огромный, не издав при этом ни единого шороха.
    — Я подожду, — бесстрашно сообщил голос.
    Карл немного успокоился, узнав, что существо ничего не будет предпринимать.
    — Ничего у тебя не выйдет, — сказал он. — Я спокойно с закрытыми глазами дойду до дома, а там мои родители. Ты ведь не любишь родителей?
    — Паршивый Змей! — взревело чудовище за спиной Карла так, что тот вздрогнул всем телом. — Это ведь он тебя научил?
    Мальчик не ответил. Он на ощупь искал ручку двери.
    — Пришло время разобраться с этим змеенышем, — голос перестал быть равнодушным, теперь он источал ненависть и злость.
    — А с тобой я разберусь позже! — НЕЧТО исчезло.
    Карл еще около десяти минут стоял с закрытыми глазами, пытаясь прийти в себя.
14. 
    Стас много раз был на кладбище. Но ни разу ему не было так больно. Обычно кладбище служило полигоном для их детских игр или парком для прогулок при закате. Теперь же он сидел возле могилы лучшего друга, мысленно оплакивая товарища. В руках у него были бутылка водки и пачка сигарет. Змей собирался уже начать импровизированные поминки, но вдруг услышал голос:
    — Это не выход, — раздалось откуда-то из-за спины.
    Стас медленно обернулся. Это была Александра. Он посмотрел на нее ничего не выражающим взглядом и снова отвернулся.
    — ЭТОо надо остановить, — сказала девочка, подходя к Стасу. Теперь в его взгляде мелькнуло удивление.
    — Что остановить? — спросил Змей.
    — Ты прекрасно знаешь, о чем я, — серьезно заметила Саша, садясь напротив него. — Надо остановить ЕГО, — на последнем слове она сделала особое ударение.
    Парень усмехнулся:
    — И как ты это намериваешься сделать?
    — Давай подумаем вместе, — невозмутимо ответила она.
    — Давайте подумаем, — сказал голос.
    Реакция детей была одинаковой — они оба закрыли глаза. Они оба почувствовали ЭТО. ОНО было здесь.
    — Здравствуйте, детки, — сказало ОНО.
    Саша на ощупь нашла Стаса и прижалась к нему всем телом.
    — Что бы ни случилось, не открывай глаза, — прошептал Змей.
    — Я знаю, — ответила она. — Я знаю…
    — Я знаю, я знаю, — передразнил голос. — Слишком много ты знаешь, детка. А знаешь ли ты, что тот, к кому ты так прижимаешься, оставит тебя здесь одну со мной.
    — Нет! — уже сквозь плач крикнула Саша.
    — Да! — тон голоса был издевательски надменным.
    — Слушай меня внимательно, — Змей говорил быстро, боясь не успеть. — Через несколько минут я потеряю сознание… Там, прямо за моей спиной в метрах 200 находится домик сторожа. Ты… можно…
    Похоже, это произошло гораздо быстрее, чем ожидал Стас. Его тело внезапно обмякло в объятиях девушки. Александру охватил панический страх. Одна посреди огромного кладбища с потерявшим сознание мальчиком и в компании неизвестного монстра. Но хуже всего было то, что она ни под каким предлогом не должна была открывать глаза. Светила ли сейчас луна или небо было в тучах? Саше было все равно. Ее сознание было в царстве тьмы. А как бы хотелось ей вскочить и побежать со всего духу куда глаза глядят. Но делать этого было нельзя. Потому что где-то рядом за ней наблюдает НЕЧТО. ОНО только этого и ждет.
    — Вот мы и наедине, — прошептал голос.
    Из зажмуренных глаз Саши бесконечным потоком текли слезы. Она аккуратно освободилась из объятий Стаса и заставила себя ползти.
    — Какая смелая девочка, — говорило ОНО, находясь все время поблизости. — Куда же ты ползешь?
    Александра не отвечала. Перебирая руками и ногами, она тихонько продвигалась вперед. Молила Бога о том, чтобы выбранный ею путь оказался правильным и чтобы сторож Демид находился сейчас в своем домике. Саша боялась встать на ноги, ей казалось, что, поднявшись, она быстро собьется с пути.
    — Сашенька. Неужели ты не хочешь посмотреть на меня? — голос, казалось, шептал ей прямо в ухо. — Вдруг я совсем не страшный.
    Пальцы девочки начало сводить судорогой от переохлаждения. Казалось, в руки вонзились сотни маленьких иголочек, которые с каждым новым прикосновением к снегу вонзались еще глубже. Но Саша не думала о руках, сейчас у нее была только одна цель — ползти. А вдруг она движется не в том направлении? Эта мысль заставила ее остановиться. Она понятия не имела, сколько метров проползла. Но что если все эти метры были направлены не в ту сторону? Решение пришло внезапно.
    — Помогите! — закричала она что было силы.
    Если сторож дома, он обязательно услышит.
    — На помощь! — еще раз крикнула Саша, надрывая связки.
    Нечто подкралось ближе. Александра буквально улавливала каждое его перемещение. Создавалось впечатление, что существо имеет огромное и мощное биополе, которое можно было почти потрогать. Но такого желания у Саши не возникало.
    — Ты просто умница, детка, — сказал неведомый собеседник девочке. — Открой глазки. Ты станешь лучшим экземпляром в моей коллекции и все это закончится.
    На минуту Саше показалось, что она была уже готова открыть глаза. Ведь это так просто. Раз и все. Никаких страданий и мучений, надо просто открыть уже сильно уставшие от постоянного напряжения веки. Но это была минутная слабость. Девочка вовремя опомнилась и продолжила звать на помощь.
    — Ах, ты маленькая дрянь, — биополе коллекционера источало зло и ненависть. — Даже если тебе удастся сегодня уйти от меня, то я приду завтра, и каждый день я буду навещать тебя. Твоя жизнь будет сплошным кошмаром. И ты не сможешь ничего изменить. А если ты проявишь большое упорство, то, может, я и к твоим детям наведаюсь. ПОЗЖЕ.
    Саша звала на помощь, пока ее голос окончательно не сел. Ее никто не слышал, а если и слышал, то не спешил на помощь. Ей ничего не оставалось делать, как только продолжить свой путь в неизвестность. Ее руки замерзли настолько, что ниже локтя она уже ничего не ощущала. Тем не менее она продолжала свой путь. Переместившись по прямой еще на несколько десятков метров, она уткнулась в преграду. На ощупь Саша определила, что это забор. Ограда вокруг кладбища или вокруг домика сторожа? Девочка еще раз потрогала заграждение. Это были вертикально стоящие деревянные доски, плотно сбитые между собой. Это обстоятельство очень обнадеживало, так как Саша помнила, что вокруг кладбища забор был железный. До ее цели оставалось всего несколько метров. Вопрос был в том: найдет ли она там спасение. Где-то в самом далеком уголке своего сознания Александра верила, что в этом маленьком сторожевом домике она найдет убежище от преследующего ее монстра. Встав на ноги, она ухватилась за край забора и, подтянувшись, перевалилась через него.
    — Твоему упорству можно только позавидовать, — сказал коллекционер за спиной у девочки, буквально разметав своим дыханием ее волосы.
    Саша пыталась не реагировать на заявления спутника, неведомого и ужасного одновременно. Страх пронизывал ее до самых костей, но она боролась, как могла. Ползком она быстро преодолела еще несколько метров, пока не уперлась головой в стену. Вот и дом! Снова поднявшись, она хотела было опереться о стену здания, но вместо этого наткнулась на холодное стекло. От неожиданности Саша нечаянно открыла глаза и увидела себя. По телу пробежал холодок ужаса. Прошла секунда длиною в вечность. До конца не осознав, что и как, она снова зажмурилась.
    Быть может, уже поздно? Может, ее уже нет? Стала частью зловещей коллекции? Тем не менее Александра дышала, мыслила и все еще ощущала ладонями холодное стекло. И хотя ее веки были опущены, перед глазами все еще стояла только что увиденная картинка. Только сейчас она поняла, что это ее собственное отражение. Полная и яркая луна превратила оконное стекло в зеркало. Но что-то было не так. Мысленный образ увиденного мгновенно снова возник в памяти. Что-то было не так. Она увидела себя — почти фиолетовую от мороза. Она видела огромный диск луны… А среди деревьев за своей спиной она видела ЭТО. ННЕЧТО. ОНО не было ни человеком, ни животным. Размером со слона, но с телом гориллы. Все его тело было покрыто какими-то большими пупырышками, бликующими от света луны. Никаких признаков лица или волосяного покрова. Только пупырышки с темной точкой посередине, до боли что-то напоминающие. Внезапно ее ноги подкосились, и она коленями уперлась о стену. По щекам катились холодные слезы. Больше всего на свете Александра хотела сейчас потерять сознание, как это происходило со Стасом. Ужас прокрался в ее легкие и сдавил грудь. Она узнала бугорки, покрывающие тело монстра. Это были ГЛАЗА. Чудовище полностью состояло из глаз. И все они работали как один. В памяти девушки все они смотрели на ее спину, а не на отражение. Быть может, это и спасло ее.
    — Похоже, хозяина нет дома, — напомнило о себе НЕЧТО. — Что ты будешь делать дальше?
    Вместо ответа Саша ударила руками по стеклу. Окно задребезжало. И девочка представила, как ее отражение задергалось в такт вибрации стекла. Ее вдруг осенило. Спасение внутри! Теперь она это знала точно — там был шанс на спасение. Осталось только попасть внутрь. Александра размахнулась и со всей силы ударила обеими ладонями по окну. Раздался звон бьющегося стекла. Левая рука стала влажной. Это была кровь. Из-за жуткого холода боль почти не ощущалась. Девочка влезла на подоконник, ощущая спиной движение ГЛАЗ за ней. Пробравшись внутрь, Саша на ощупь начала исследование комнаты. Спустя некоторое время она нащупала ванную комнату. Кое-как найдя выключатель, Саша включила свет в ванной.
    — Ты думаешь, я боюсь света? — прошептал коллекционер. — Зря стараешься. Сейчас поздний вечер. И впереди у нас с тобой целая ночь.
    Все еще сильно сжав веки, Саша прошла в ванную и, двигаясь вдоль стены, наткнулась на то, что искала. ШАНС. Это был шанс на спасение себя и тех, кто еще жив и не подозревает о существовании дьявольского отродья. Твари, именующей себя коллекционером. Александра повернулась лицом к стенке, к висящему на ней предмету.
    — Я согласна, — тихо произнесла она и почувствовала, как монстр протиснулся в ванную и занял почти все ее свободное пространство.
    — Я открою глаза, — шепотом добавила Саша, заливаясь бесконечным потом слез.
    — Умница, дочка! — девочка не сомневалась, что каждый глаз этого чудовища сейчас смотрит на нее.
    — Повернись, детка, — сказала тварь.
    — Смотри, урод! — вскрикнула Саша и, сорвав со стены зеркало размером с журнал и выставив его перед собой на уровне своего лица, резко обернулась.
    Зеркало в руках Александры задрожало. Послышалось слабое гудение, которое все нарастало и нарастало. Через несколько секунд от этого звука ломило голову. В комнате не понятно откуда поднялся ветер, который был направлен прямо в вибрирующее зеркало. Создалось впечатление, что оно стало своего рода пылесосом. Когда гудение достигло апогея, Саша почувствовала, как в зеркало что-то втягивается. Внезапно гул стих и вместо него раздался хлюпающий звук. После чего зеркало лопнуло прямо в руках девочки. В ванной погас свет и наступила тишина. Александра еще около минуты стояла, вытянув дрожащие руки, потом опустилась на пол и заплакала, но уже от радости. Глазастая тварь исчезла. Саша не видела это, так как все еще сидела с закрытыми глазами, она это знала. Было так тихо, что слышала стук собственного сердца. Позже послышались торопливые шаги возле дома.
    — Саша! — это был голос Стаса. — Саша! — кричал он, пролезая в окно.
    Александра лежала на полу в ванной, а на ее лице была усталая улыбка. Впереди была еще целая ночь, которую можно провести с открытыми глазами.

1. 
   Надо было что—то делать. Стивен не мог допустить, чтобы Ники встречалась с другими мальчиками. Она принадлежала только ему. Только Стивен мог приглашать ее в кино, музеи и театры. Но другие-то мальчишки не знали об этом и продолжали звать Ники на дни рождения и дискотеки, а она охотно соглашалась. Это очень не нравилось Стивену. А особенно ему не нравился Кен. Этот смазливый ублюдок притащился сегодня к Ники с букетом и даже поцеловал ее в щечку. От этого зрелища Стивена чуть не стошнило прямо на его подзорную трубу, которая стояла на подоконнике окна его двухэтажного дома.
   Ники жила напротив, через дорогу, поэтому Стивен с помощью своего астрономического инструмента мог с легкостью наблюдать за ней. Каждый вечер он смотрел, как она в одной маечке и трусиках гуляла по своему дворику. Он мог часами сидеть у окна, прильнув к трубе.
   В свои пятнадцать лет Ники была обладательницей почти сформированной изящной, стройной женской фигурки. Неудивительно, что все мальчики улицы сразу же влюбились в нее. Не исключением стал и Стивен. Он сразу дал всем понять, что только он достоин внимания Ники. За короткое время он стал самым близким другом для этой девочки.
   И все было бы хорошо, если бы не этот пижон Кен. Он вторгся в их отношения так внезапно, как только может начаться ливень в июле. Стивен не ожидал этого, за что и поплатился тем, что теперь этот кретин может спокойно приходить к его любимой Ники. Надо было что—то делать. И он знал, что! Сегодня вечером он ей покажет ЗАКАТ.

2. 
   Ники вернулась поздно. Было уже довольно темно, и Стивен видел только силуэты. Два черных силуэта стояли возле дома. Одним была сама Ники, а другим, хоть и не было видно, но Стивен знал точно, что это Кен. Он держал ее за руку. Подонок! Их расставание, казалось, длилось вечно. Но наконец—то Кен ушел.
   «Пора!» — подумал Стивен и, быстро одевшись, выскочил на улицу. Перебежав дорогу, он встал возле драгоценной калитки. Около минуты он думал о том, что будет говорить, потом решительно нажал кнопку звонка. В ожидании выхода своей любимой Стивен заметил, что дышит так, как будто бежал кросс да и сердце вело себя так, что можно было подумать, ему надоело находиться в заточении тела. Мысленно себя успокоив, он восстановил дыхание. Вышла Ники.
   — Мама, это Стив! — крикнула она через плечо.
   Девушка стояла в одной ночнушке и домашних тапочках. О, Боже, как она прекрасна! Слова застряли в горле. Стивен пожирал глазами девушку.
   — Ты чего так поздно? — спросила Ники.
   — Ники, я тебе друг? — вместо ответа выпалил Стивен.
   — Конечно! Зачем ты это спрашиваешь?
   — Чтобы доказать тебе свою дружбу я хочу открыть тебе свою самую большую тайну.
   — Но… — девушка хотела было что—то сказать, но Стив ее перебил:
   — Пошли со мной.
   — Куда? — по ее глазам можно было увидеть, как она удивлена.
   — Ко мне домой, — он снова начал дышать, как паровоз, но это уже его не беспокоило.
   — Но уже поздно. Да и мама…
   — Это не займет много времени, — не унимался Стивен. — А мама будет думать, что мы здесь с тобой разговариваем.
   — Но… не могу же я так, — Ники развела руками, показывая свое скромное одеяние.
   — Мы не на концерт! — сказал Стив и, взяв ее за руку, потащил за собой.
   Они пересекли дорогу и прошли через арку во двор, где стоял дом Стивена. Зайдя в дом, они поднялись на второй этаж — там была его комната. Ники уже не раз была в гостях у Стива. На подоконнике стоял телескоп, в который с разрешения Стивена Ники смотрела на Луну, не догадываясь о другом его предназначении. Схватив два стула, Стив поставил их напротив своего шкафа и, усадив на один из них Ники, сказал:
   — Ты сейчас увидишь.
   Ники только молчала и смотрела на него так, словно он сумасшедший. Усевшись рядом с ней, Стивен наклонился и, протянув руку, открыл дверцу шкафа и прошептал:
   — Вот.
   В темной комнате стало светло. Ники не могла поверить своим глазам. То, что она видела в шкафу, не поддавалось никакому объяснению. Прошло больше двух минут прежде, чем Ники сказал:
   — Это невероятно!

3. 
   Как только Стивен открыл шкафчик, на его сознание навалился невидимый поршень, который надо было удержать на месте.
   — ВЫПУСТИ МЕНЯ — возникли в мозгу Стивена слова.
   «Нет», — мысленно ответил мальчик.
   Рядом сидела Ники. Она обняла Стивена и все время повторяла:
   — Боже, как это красиво. Как красиво.
   — Я назвал это «ЗАКАТ», — сказал мальчик.
   — Да… очень похоже! — девушка была восхищена.
   В этот момент Стив был действительно счастлив. Но расслабляться он не мог.
   ВЫПУСТИ МЕНЯ! ВЫПУСТИ!, — появлялись слова в голове у мальчика. И на каждое «выпусти» он отвечал «нет»”.

4. 
   Обратно они шли, взявшись за руки.
   — Откуда это у тебя? — спросила Ники.
   — Я поймал это, когда оно летело над моим домом, — ответил Стив.
   — Как?!
   — Мысленно, — как ни в чем не бывало сказал мальчик.
   — Странный ты какой—то.
   Стивен промолчал.
   — Мне пора домой, — сказала девушка. — Можно я приду завтра посмотреть?
   — Конечно.
   — Пока, — шепнула Ники и, закрыв за собой калитку, побежала домой, шлепая тапочками по дорожке.
   — Пока, — выдохнул парень.

5. 
   ТЫ ПОКАЗАЛ МЕНЯ ЕЙ.
   — Ну и что, — отправил ответную мысль Стивен.
   Он сидел возле своего открытого шкафчика для одежды, из которого исходило свечение, переливающееся всеми цветами радуги.
   А ТО, ЧТО ЕЙ ПРИДЕТСЯ ЗАПЛАТИТЬ.
   — С чего это вдруг? — спросил мальчик.
   ЛЮБОЙ, КТО МЕНЯ УВИДЕЛ, ДОЛЖЕН ПЛАТИТЬ.
   — И чем же?
   Свечение стало красноватым с редкими желтыми всплесками.
   ОЩУЩЕНИЯМИ.
   — Какими? — продолжал спрашивать Стив.
   СТРАХОМ, БОЛЬЮ, УЖАСОМ…
   — А почему я не платил?
   ТЫ ПСИХОКИНЕТИК. ЕСЛИ БЫ НЕ ЭТО, Я БЫ РАЗМАЗАЛ ТЕБЯ. РАЗОРВАЛ НА ЧАСТИ И ТВОИ ВНУТРЕННОСТИ ВАЛЯЛИСЬ БЫ СЕЙЧАС В ЭТОМ ЧЕРТОВОМ ШКАФУ.
   — Я тебя не пущу к ней.
   ОТ ТЕБЯ ЭТО УЖЕ НЕ ЗАВИСИТ. Я ВОЗЬМУ ТО, ЧТО МНЕ ПРИЧИТАЕТСЯ. ПОТОМ ВЕРНУСЬ.
   — Я не пущу тебя!!! — закричал Стивен и с яростью захлопнул дверцу шкафчика. Тяжесть в голове сразу же улетучилась.

6. 
   При свете ночника Ники рассматривала красочные картинки комикса. Она лежала в своей кровати, до пояса укрывшись одеялом. Ей не спалось Из памяти не выходило увиденное в комнате Стивена. Как это было прекрасно, Это восхищало, поражало воображение, захватывало дух.
   Ники отложила журнал комиксов и, выключив светильник, повернулась на бок, готовая уснуть. Она бы, конечно, уснула, если бы не услышала странный звук, доносившийся из угла ее комнаты. Снова включив свет, она встала посреди комнаты, прислушиваясь к странному звуку. Ники мельком взглянула на часы. Полчетвертого ночи. Девушка приблизилась к углу комнаты, в котором стоял ее шкаф для одежды. Похоже, звук шел именно оттуда. Еще немного постояв, она медленно открыла дверцу. Комната озарилась разноцветным сиянием.
   — Ах, — вырвалось из груди Ники.
   Это был ЗАКАТ — так называл это Стивен. Прекрасное зрелище длилось около минуты. Потом свет стал ярко—красным.
   УЗНАЕШЬ, МАЛЕНЬКАЯ СУЧКА?!
   Ники так и не поняла, то ли послышалось ей, то ли почудилось это. Она не успела задуматься об этом как следует.
   Обе дверцы шкафчика ни с того ни с сего распахнулись так, что чуть не слетели с петель. Из шкафа подул резкий поток воздуха, от которого Ники чуть не свалилась на пол.
   ПРИШЛО ВРЕМЯ ПЛАТИТЬ, ДЕВОЧКА.
   В ту же секунду из шкафа потянулись сотни человеческих рук. Они переплетались между собой и больше напоминали червей—аскарид, нежели людские конечности.
   Ники закричала и бросилась бежать. Но, запутавшись в своей длинной ночнушке, упала и ударилась о дверь. Из носа пошла кровь, покрывая пятнами белоснежное ночное платье.
   ТЕБЕ БОЛЬНО, ДЕТКА?
   Руки продолжали тянуться к ней, беспорядочно шевеля розовыми пальцами. Открыв дверь, девочка выскочила из комнаты, продолжая судорожно кричать.
   — Мама! Папа! — кричала она, забегая в комнату родителей. Но то, что она там увидела, заставило ее замолчать.
   На большой двуспальной кровати, где должны были спать ее родители, лежало два огромных кокона, на которых сидел паук—гигант. Его задние лапы быстро двигались, продолжая обматывать толстой паутиной один из коконов. Вся комната была в этой паутине. По ней бегали сотни таких же, но маленьких паучков.
   ТЕБЕ СТРАШНО, ДЕТКА?
   Ники выбежала из спальни и, спустившись по ступенькам, ринулась к двери, ведущей на улицу. Закрыто. Как она могла забыть о том, что эта дверь всегда закрывается ночью на ключ, который висит сейчас в кухне? Коридор был пуст, поэтому Ники незамедлительно бросилась вдоль стены туда, где находились чашки, тарелки и кастрюли.
   Вот он! Висит спокойно на стене с брелком в виде маленького башмачка. Схватив ключ, она хотела побежать назад, но, обернувшись, застыла в шоке. Перед ней стояло существо, не поддающееся описанию. Имея шесть конечностей оно возвышалось над девочкой почти на два метра.
   ТЕБЕ ПОВЕЗЛО. ЗАКАТ НЕВОЗМОЖЕН ТОГДА, КОГДА ПРИХОДИТ РАССВЕТ.
   После этого чудовище растворилось в воздухе. Ники долго не могла придти в себя. Выглянув в окно, она увидела розовеющее небо. Ники поднялась на второй этаж и снова заглянула в родительскую спальню. Мать и отец спокойно спали.

7. 
   Стивен проснулся от звонка в дверь. Одев пижаму, он спустился вниз и открыл. Эта была Ники.
   — Мы должны уничтожить его! — с порога заявила она.
   Стив догадался о ком идет речь. Возражать ей он не мог. Они поднялись к нему в комнату и вдвоем перетащили шкаф на улицу. Достав канистру бензина из гаража отца, который был в командировке, Стив облил шкафчик горючим и поджег. Когда угли догорели, Ники повернулась к Стивену и сказала:
   — Больше никогда ко мне не приходи и не звони.
   Потом она ушла.

8. 
   Через неделю Стивен наблюдал, как Ники целовалась с Кеном в своем дворике. Он оторвался от подзорной трубы и перевел взгляд на стол, где стояла шкатулка. Мальчик подошел и открыл ее.
   ВЫПУСТИ МЕНЯ.
   — Нет! — с минуту Стив любовался содержимым шкатулки, затем закрыл.
   Завтра он покажет ЗАКАТ Кену.

— Вы понимаете, что мы больше не можем рисковать?! — генерал Хант нервно расхаживал по конференц—залу взад и вперед. Он то и дело цеплялся за стулья, стоящие в шахматном порядке, на одном из которых сидел капитан Вальтер.
— Генерал, я вас прекрасно понимаю, — заявил последний. Это был очень смуглый человек с небритыми щеками. Его взгляд скрывали черные очки, дужки которых скрывались в очень густой и лохматой копне темных волос. Он сидел, запрокинув ногу на ногу, и крутил перед своим носом большую сигару, которая, впрочем, была больше похожа на копченую сосиску.
— Да ни хрена вы не понимаете! — вспылил Генерал, обходя очередной стул. — Мы послали туда две лучшие спецгруппы. И где они? Где они, я вас спрашиваю? Ни людей, ни связи с ними, ничего нет!
Вальтер откусил закругленный конец сигары и выплюнул его на пол.
— У нас есть еще одна группа, — сказал он, доставая позолоченную зажигалку.
— Что?! — Генерал был крайне возмущен. — Неужели вы думаете, что после того, как мы потеряли двадцать человек, я вам разрешу послать на эту чертову планету еще кого—нибудь?
Капитан Вальтер встал и подошел к огромному иллюминатору, из которого была видна та самая “чертова” планета.
— Не забывайте, Генерал Хант, что вам не известно, что в действительности случилось с нашими ребятами. И вполне может быть, что они еще живы.
Теперь уже Генерал сидел на стуле, а Вальтер мерил шагами комнату.
— Что вы несете Вальтер? — сказал сидящий.
Капитан, похоже, не слышал Генерала. Он снова подошел к иллюминатору и начал подкуривать сигару, отчего комната стала наполняться светло—сиреневым дымом. Автоматически сработали кондиционеры, избавляя помещение от едкого тумана. Вальтер смотрел, как ярко—оранжевая звезда заходит за огромный темно—зеленый шар, который являлся планетой.
Месяц назад межзвездный крейсер под командованием Генерала Ханта подлетел к этой самой планете. Ее атмосфера по данным анализов была пригодна для человеческого дыхания, но была одним сплошным туманом, густым, как молоко. Данное обстоятельство исключало исследование поверхности с орбиты планеты из—за нулевой видимости.
Месяц назад они послали первую разведывательную группу, которая так и не вернулась на борт. Она просто исчезла — ни слуху, ни духу. Две недели спустя они послали второй спецотряд, которого постигла та же участь.
Капитан оторвался от созерцания заката и сказал:
— Вы же знаете, Генерал, мы не можем просто улететь, оставив все в неведении. Земля нам этого не простит. Мы попробуем еще раз.
Генерал рассеянно опустил плечи.
— Но…
— Теперь все будет иначе. — Вальтер выпустил облако дыма. — Теперь мы будем готовы ко всему. Пойдут самые лучшие ребята и возглавлю их я!
Генерал Хант был явно удивлен.
— Вы?
— Да.
— Вальтер! Вы, что, хотите повторить операцию “Чужие” в 378—м? Когда четыре, целых четыре высококвалифицированных отряда были уничтожены ужасными тварями. Или вы забыли про звездный десант, который был буквально съеден гигантскими пауками за считанные секунды? Вы хотите, чтобы вам какая—нибудь из подобных тварей мозги высосала?
— Такого не будет? Я повторяю, что мы будем готовы ко всему, чтобы не случилось. Тем более сейчас в наших руках новейшие технологии. Каждый солдат будет обмундирован по последним требованиям. Мы будем дышать собственным кислородом, на случай отравленной атмосферы. У нас есть девятимиллиметровые ручные пулеметы. У нас есть лазерное, кислотное, газовое, огненное и вибрационное оружие. У нас есть световые, разрывные и звуковые гранаты. И даже антигипнозные сканеры и поглотители взрывов. У нас есть все! Тем более операцию буду проводить я, а это очень немаловажный фактор.
Похоже, Генерал был озадачен. Он сжал скулы и выдохнул:
— Хорошо. Но учтите, если через три дня вы не будете снова стоять передо мной, то я буду вынужден отправить крейсер назад.
Вальтер улыбнулся и, затушив окурок об стекло иллюминатора, сказал:
— С вами приятно иметь дело, Генерал. Через 48 часов мы высадимся на планету. Команда будет из десяти человек, я одиннадцатый. Всего доброго.
Широкими шагами он направился к выходу. Автоматические двери выпустили Капитала из зала, оставив Генерала Ханта наедине с самим собой.
«„“»
— Джейк, Питерс, Ли, Кельт, Хок, Кэссэди, Маркос, Дилон, Алекс и Сантанжела, вы знаете, почему именно вас избрали для этой операции?
Капитан Вальтер стоял напротив десятерых молодых людей, изучая их сквозь зеркальные стекла своих очков.
— Потому что мы больше всех похожи на самоубийц! — это было заявление рядового Алекса.
Вальтер изобразил улыбку под своими усами:
— Очень смешно, Алекс. Вас выбрали, потому что вы лучшие.
— Спасибо, — это был снова Алекс.
— Слушай, Алекс, не мог бы ты заткнуться? — послышался из строя еще один голос. Это был Сантанжелла, похожий на буйвола, нежели на человека. На этот раз Алекс промолчал.
— Итак, — продолжил капитан, — вам, вернее нам, предстоит узнать, что произошло с первыми двумя группами. Работать придется в очень неблагоприятных условиях. Мы не знаем, с чем или с кем будем иметь дело, поэтому каждый из вас пойдет с тем оружием, на которое будет назначен. Ясно?
— Да, — уныло ответили десять человек.
— Начнем с Сантанжеллы, — Вальтер на секунду задумался.
— Сантанжелла, на тебе вибрационная пушка.
— Есть.
— Джейк и Питерс — пулеметы.
— О’к.
— Кэсэди займется кислотой.
— Ненавижу!
— Дилон и Хок — автоматы.
— Есть.
— Кельт — газовое.
— Как обычно.
— Ли, на тебе гранаты.
— Само собой.
— Маркос на огнемете.
— Люблю горяченькое.
— И Алекс — снайпер.
— Капитан, я не… — хотел было возразить Алекс, но Вальтер его прервал.
— Я сказал: Алекс — снайпер.
— Есть.
— На все про все у вас 10 часов.
Одиннадцать человек в касках и кислородных масках стояли у сваленных от посадки их капсулы деревьев. Они стояли кольцом спиной друг к другу и касаясь плечами, обволакиваемые таким густым туманом, что люди не видели дуло своего собственного оружия. Капитану Вальтеру пришлось снять свои любимые очки. Поглаживая холодный курок своего лучемета, он несколько раз подул в микрофон, находившийся слегка справа от его рта.
— Проверка связи, — сказал он, слушая свой голос в наушниках. — Дилон!
— Я!
— Маркос!
— Я!
— Кэсэди!
— Я!
— Джейк!
— Я!
— Питерс!
— Я!
— Ли!
— Я!
— Алекс!
— Здесь!
— Хок!
— Я!
— Кельт!
— Я!
— Сантанжелла!
— Я!
— Отлично!
Вальтер опустился на колени и включил противотуманный фонарь — только так можно было увидеть в радиусе 1—2 метров.
Прямо под ногами капитана начинала свой путь дорожка следов от солдатских сапог, которая, петляя между тесно стоящими деревьями, терялась в густоте тумана. Это были следы предшествующего отряда.
Вальтер снова заговорил в микрофон:
— Маркос! Как обстановка?
Через секунду голос рядового Маркоса сообщил ему, что по показаниям его приборов в радиусе 50 метров не было ни единого живого существа.
— Все за мной! — скомандовал капитан. — Держимся кольцом. Отряд напоминал единый живой организм с множеством ног, неуклюже пробиравшийся сквозь заросли чужого леса. Нельзя было сказать, насколько высоки окружающие деревья, так как их верхушки поглощал туман. Но, судя по массивным стволам, покрытых темно—зеленой корой, которая с виду больше походила на рыбью чешую, деревья возвышались на многие десятки метров.
Капитан вел группу по следам, оставленным их предшественниками на покрытой мхом земле. В округе стояла такая тишина, что было страшно создавать лишний шум, казалось, от малейшего звука реальность происходящего растает, как сон при пробуждении.
Через время, равное пятнадцати минутам, солдаты выбрались из глуши леса и вышли на широкую дорогу.
— Джейк! — раздался голос капитана Вальтера в шлемах у солдат.
— Да.
— Связь с кораблем?
— В норме.
— Маркос! Обстановка?
— Пусто.
— Двигаемся дальше. По дороге.
Но дорогой это можно было назвать только отчасти. Дело в том, что эта самая дорога образовывалась из холмов, на которых просто не росли деревья и которые были усыпаны мелкими камешками, похожими на гальку. Солдатам то и дело приходилось спускаться и подыматься, преодолевая очередной холм. Так они двигались около двух часов. На протяжении всего пути они не встретили ни единого живого организма. Создавалось впечатление, что такое понятие, как фауна, вообще отсутствует в этой местности. Что, конечно, тоже, не исключено.
Вальтер не мог избавиться от ощущения, что за этой тишиной, за этим спокойствием, погруженным в туманный сон, что—то таилось, что—то неизвестное и странное.
— Прямо по курсу живой организм!! — этот крик Маркоса буквально вонзился в ушные раковины солдат, которые в свою очередь развернули свои смертоносные орудия в указываемую сторону.
— Без паники! — приказал Капитан. — Маркос, доложи обстановку.
— В метрах ста пятидесяти от нас находится организм, — прозвучал взволнованный голос Маркоса, — существо находится в покое, не проявляя никакой агрессии.
Солдаты пытались усмотреть, что же там такое — совсем рядом, но туман, как занавес не давал им этой возможности.
— Движемся бесшумно и аккуратно, — дал команду Вальтер.
Впереди шел Маркос с огромный огнеметом, к которому был приделан датчик—радар. По его бокам расположились Джейк и Питерс с бластерами, прикрывая огнеметчика. Чуть позади двигались остальные.
— Оно в 30 метрах, — наконец прошептал Маркос, — по—прежнему без движений.
Капитан смотрел сквозь ватную пелену, но ничего не видел.
— Подходим! Стрелять только по моей команде.
Теперь отряд располагался полукругом, приближаясь неизвестно к чему.
— Пятнадцать метров, — слышался тяжелый шепот Маркоса.
Пальцы ощущали холод металлического курка.
— Десять.
Капли напряженного пота стекали по щекам.
— Пять…
И тут сквозь стену тишины прорвался стон. Солдаты остановились. Каждый из них мечтал нажать на курок и выстрелить туда — в туман — откуда донесся звук. Но команды не было…
Стон повторился.
Наконец один солдат решился и сделал несколько шагов. Это был Сантанжелла. И неудивительно — ведь в его руках была самая мощная пушка…
— О, Боже! — вскрикнул он. — Это человек!!! Здесь раненый…
Вальтер подбежал к солдату, который, сидя на коленях, рассматривал лежащего перед ним человека.
— Осторожно! — предупредил капитан, — это может быть ловушка.
— В округе пусто, — тут же отозвался Маркос.
Стонущий человек лежал на животе. Одна из его щек была погружена в густую мокрую траву. Сантанжелла аккуратно перевернул его и ужаснулся:
— О, черт!
Лежащее тело было одним сплошным волдырем. Кожа была покрыта красными пупырышками, обтянутыми обожженной пленкой. Вальтер нагнулся к человеку. На левом кармане его обгоревшей солдатской рубахи была вышивка: “Эдмонд Грин. III батальон, огнеметчик”. Капитан нагнулся еще ниже и, посмотрев прямо в обезумевшие от боли глаза Эдмонда, спросил:
— Рядовой Грин, что произошло?
В ответ послышался все тот же стон.
— Рядовой Грин! Кто с вами это сотворил? — повторил Вальтер.
— Я… — губы Эдмонда еле шевелились. — Не надо… Храм…
Это были его последние слова, после которых голова Грина безжизненно повисла на руках Сантанжеллы.
— Что бы это ни было, оно изрядно поиздевалось над ним, — заявил Кэссэди, настраивая регуляторы своего кисломета.
— Храм? Не надо? Бессмыслица какая—то, — подумал вслух Кельт.
— Снимите с него опознавательную карточку и закопайте тело, — это был приказ Вальтера.
После погребения отряд двинулся дальше.
Но идти им долго не пришлось. После получасовой ходьбы отряд остановился. Примерно в метре от них дорога пересекала линия, выложенная из светящихся камней. Полупрозрачные матово—зеленые камни располагались примерно в полуторах метрах друг от друга, излучая желтоватое пульсирующее свечение.
— Возможно, это мины, — предположил Ли.
— Или яйца драконов, — заметил Алекс.
— Что бы это ни было, мы не должны приближаться к ним, — сказал капитан Вальтер.
— В принципе мы не так далеко стоим, — проконстатировал факт Алекс. — Я могу протянуть ногу и дотронуться до этих прелестных камешков.
— Только попробуй и сразу протянешь обе ноги, — пробурчал Сантанжелла. — Я тебе первый башку снесу.
— Мои приборы не регистрируют никаких опасных веществ, — доложил Маркос.
— Идем дальше, — приказал Вальтер.
Все солдаты осторожно обошли камни и двинулись дальше.
— Стойте! — крикнул Джейк, как только святящиеся камни остались позади.— Связь с кораблем исчезла!
— Что?! — это был возглас нескольких солдат.
— Как только я зашел за камни, связь с кораблем пропала! Похоже, эти камешки препятствуют сигналам с корабля, ведь с внутренней связью все в порядке.
С этими словами Джейк вышел за сияющую ограду.
— Ну вот я их слышу, — радостно сообщил он.
— Алекс, Дилон и Кэссэди, останетесь с Джейком. Вы будете держать связь с кораблем, а мы с вами, — распорядился капитан Вальтер.
Остальной отряд пошел дальше.
— Ни пуха, ни пера! — крикнул Алекс удаляющимся солдатам.
Никто ему не ответил.
«„“»
Прошло около двадцати минут после того, как Вальтер оставил несколько человек возле странной ограды из камней для того, чтобы иметь возможность связаться с кораблем…
И вновь команда остановилась в нерешительности. Перед ними возвышались окутываемые тонкими нитями тумана две статуи, одна из которых была явно женского происхождения — об этом свидетельствовала ярко выраженная грудь. Каменная девушка была стройна, высока и необычайна красива по человеческим меркам. Она была укутана в короткий плащ, из которого выглядывали ее колени. Голову украшал конусовидный колпак.
Вторая статуя была полной противоположностью первой. Это была обезьянообразная приземистая массивная фигура, лицо которой сильно напоминало лошадиную морду, искаженную гримасой отвращения. Но самое поразительное было то, что этот каменный монумент имел восемь рук, семь из которых были левыми и только одна правая.
— Похоже на Снежную Королеву и Будду, — сказал кто—то.
В наушниках слышалось бормотание Хока, который описывал увиденное оставшейся группе, а те, в свою очередь, передавали это на корабль. Вдруг все услышали крик Кельта:
— Ни хрена себе! Идите сюда!
Почти в ту же секунду прогремел голос Сантанжеллы:
— О, Боже! Все ко мне!
Те солдаты, которые пришли на призыв Кельта, наблюдали ужасающую картину: между статуями находился огромный ров, дно которого было усыпано какой—то белой массой. Посветив туда фонариками, солдаты узнали, что это кости. Посреди валялись и черепа, пустые глазницы которых таили в себе ужас и страх. Те же, кто побежал к Сантанжелле, увидели более приятное зрелище. Это была высочайшая пирамида, которая была настолько высока, что ее верхушка выглядывала из толщи тумана. В основании пирамиды стояли громадные каменные двери, ступени от которых спускались к статуям и рву.
— Смахивает на храм… — заметил Питерс.
— Тот самый храм, о котором говорил Эдмонд? — послышался из рации голос Алекса.
— Похоже на то, а может и нет…
Его рассуждения прервал капитан Вальтер, который приказал всем собраться.
— Думаю, здесь обитает какое—то племя, — начал он.
— …которое с помощью лука и стрел уничтожило две подготовленные группы десанта, — закончил за него Алекс.
— Какого черта? — лицо капитана побагровело. — Даже находясь в километре отсюда, ты портишь мне нервы, Алекс. Если ты еще хоть слово ляпнешь, я отдам тебя под трибунал за неподчинение приказам! Ты меня понял?
Ответом ему было лишь молчание да шипение наушников рации.
— Сейчас мы проникнем в пирамиду, — продолжил Вальтер. — Всем быть предельно осторожными.
Группа из семи человек начала подыматься по крутым ступеням. Страх и незнание того, что ждет впереди, были спутниками солдат. Тяжелое дыхание рядом идущего выдавало всеобщее напряжение.
Вот и двери. Это были две большие каменные плиты с высеченным на них множеством каких—то знаков, напоминающих иероглифы. Между плитами был некоторый проем, открывающий путь во тьму.
— Вперед! — скомандовал Вальтер.
Обдав струей огня вход, Маркос первый зашел внутрь. За ним последовали другие… Как только последний солдат перешагнул так называемый порог, двери закрылись.
— Какого черта! — закричал Маркос.
Ему ответил сигнал радара, показания которого говорили, что их окружили десятки, нет сотни, двигающихся объектов.
«„“»
Алекс, Кэссэди, Джейк и Дилон сидели возле ограды из сверкающих камней и наблюдали за их свечением.
— Джейк!!! Дилон!!! кто—нибудь меня слышит? — вдруг закричала рация, — нам нужна помощь… Двери закрылись… Их тысячи!
Недолго думая четверо солдат побежали в ту сторону, куда недавно ушла большая часть их отряда. Через пять минут они стояли у закрытых дверей пирамиды.
— Меня кто—нибудь слышит? — кричал Джейк в микрофон.
Остальные безуспешно пытались раздвинуть плиты, за которыми происходило невообразимое. А там погруженные во тьму солдаты повключали фонари и, встав полукругом, направили свои оружия туда, откуда, по их мнению, мог напасть противник.
— Они повсюду, они вокруг нас! — слышался беспрестанный шепот Маркоса.
— Без паники! — прогремели слова капитана.
— Джейк! Алекс! — обратился он к солдатам снаружи, — попробуйте найти другой вход в пирамиду…
Не успел он это договорить, как вдруг начался хаос. Тьма начала смешиваться со светом солдатских фонариков. Лучи, рассекавших черноту вокруг отряда, стали немыслимо выгибаться и сворачиваться в спираль. Вокруг метались живые тени. Первым не выдержал Сантанжелла. Он выбежал вперед и с криком: “Держитесь, сволочи!” нажал на курок своей вибропушки. Раздался громоподобный выстрел и мир обрушился.
— Сантанжелла! Сантанжелла! — кричал капитан.
Но заваленный камнями солдат уже его не слышал.
Тем временем четыре десантника, которые совсем недавно наслаждались видом сияющих камней, обошли пирамиду. Немного побегав вдоль основания храма, они наткнулись на маленький вход, дверью которому служила отодвинутая массивная плита. Недолго думая солдаты вошли внутрь.
История повторилась. Теперь они стояли окруженные булькающей темнотой и летающими сгустками еще более темной черноты.
За спиной Алекса возникла тень, нагло дышащая ему в затылок. Страх пропитал каждый сантиметр его тела. Схватившись за дуло своей винтовки, Алекс резко развернулся и ударил прикладом в темноту — туда, где, по его мнению, должна находится голова этой твари. Удар достиг цели — Алекс понял это. Но он не успел обрадоваться, так как твердый предмет, возникший из темноты, ударился с ужасной силой прямо между его глаз. Голова наполнилась раскаленной ртутью, а тело, казалось, разлетелось на тысячи осколков. Алекс провалился в бездну под названием — небытие.
«„“»
В глаза въедалась темнота. Капитан Вальтер был испуган. Впервые в жизни он изведал, что такое Страх. Именно Страх — с большой буквы. Да, он боялся. Но не того, что умрет — он боялся неизвестности. Он боялся, что так и не поймет, кто был его противником.
В памяти Вальтера всплыли все его предыдущие битвы. Он вспоминал, как с голыми руками кидался на монстра, изрыгающего кислоту, или, управляя истребителем, сражался с целыми армадами гигантских рептилий, или… Таких боев было ни счесть. Но во всех этих сражениях Вальтер встречался с врагом лицом к лицу… Сейчас же он как можно тише крался в темноте, преследуя неизвестность. С момента смерти Сантанжеллы — он погиб первый — прошло не более часа, а от суперподготовленного отряда остался только командующий.
— Кэссэди! Маркос! Дилон! Алекс! Ли! Кельт! Джейк! Хок! Питерс! — кричал он в рацию, понимая, что это бесполезно. Их смерти были на его совести.
На нем уже не было защитного скафандра — он сковывал движения. Он снял кислородную маску — она сковывала дыхание. Он выбросил фонарик — он выдавал его местоположение. Правая рука сжимала рукоятку пистолета, а левая — рукоятку ножа…
Вот оно! Вальтер остановился, вглядываясь в темноту. Он увидел ее, увидел тень. Она двигалась бесшумно, скользя… Капитан поднял пистолет и выстрелил. И промахнулся. Тень сразу же защитилась и, скрывшись в темноте, сделала ответный выстрел. Пуля просвистела над головой Вальтера. Пригнувшись, он еще раз нажал на курок, но оружие молчало. Кончились патроны.
— Ничего, ничего. Я с тобой и так справлюсь, — прошептал себе под нос Вальтер и, взяв нож в правую руку, пошел в обход того места, откуда только что стреляла тень.
Он видел, как сгусток темноты перемещался и тихо следовал за ним. Внезапно послышался глухой скрежет и темнота рассеялась. Это открылись каменные двери. Вот он — путь наружу! Тень направилась к выходу, постепенно меняя свою форму. Приблизившись к открытым дверям, она превратилась в человека.
“Ах ты, оборотень паршивый!” — подумал Вальтер. Все это время он находился позади этой перевоплощающейся твари. Теперь их разделяло всего несколько метров. Пришло время платить по счетам! Через мгновение капитан уже сидел верхом на спине того, кто недавно был тенью. Недолго думая он воткнул свой солдатский нож ему в шею. Тело под Вальтером забилось в предсмертных судорогах, потом затихло.
Капитан слез с трупа и перевернул его на спину. Это был солдат. Его лицо скрывала кислородная маска. Были видны только полные испуга и ужаса глаза, которые показались Вальтеру знакомыми. Холодная струйка пота катилась по его спине. И костлявая рука леденящего Страха схватила его за позвоночник. Он сорвал маску и застыл в ужасе. Это были его глаза! Его нос. Его небритые щеки. Это было его лицо! Это был он!
В ту же секунду Вальтер почувствовал, как холодный металл, разорвав его кожу, все глубже и глубже входит в его шею. Он чувствовал, как его теплая кровь хлынула из разорванных артерий. Больше он ничего не чувствовал. Его тело упало на ступени, которые спускались к двум статуям и к зловещему рву. Последние секунды жизни Вальтер наблюдал, как каменные статуи ожили и, спустившись со своих пьедесталов, начали танцевать. Капитана поразило увиденное. Потом он умер.
«„“»
Открыв глаза, Алекс обнаружил, что лежит возле каменной колонны. Голова страшно болела, а с носа капала кровь… Было светло и тихо. Где команда? Где все? Алекс задавал себе эти вопросы, но не находил на них ответов. Он поднялся на ноги. В голову ударила кровь и он чуть не упал.
Вскоре Алекс брел между многочисленных каменных колонн пирамиды, все время спотыкаясь и падая на одно колено. Целью его пути был выход. Выход из этого ужасного места…
А вот и он! Две массивные плиты были широко раздвинуты в стороны, пропуская столб света в каменное царство храма. Скорее. Надо было как можно скорее убраться отсюда. Когда Алекс вышел из пирамиды, он увидел:
Он увидел все тот же туман.
Он увидел все тот же лес.
Он увидел все те же два монумента.
Монумент—девушка танцевала вокруг огромного рва. А гариллообразный нес трупы. Все семь его левых рук держали по телу. Это были тела солдатов — молодых сверстников Алекса. Каждый из них был по—своему симпатичен ему. И этот восьмирукий монстр небрежно кидал их тела в яму.
Алекс, крадучись, спустился к поляне, наблюдая за обоими ожившими статуями. И тут он совершил самую страшную ошибку в своей жизни. Он достал свой шестизарядный браунинг и выстрелил в многорукого. Монстр дернулся и резко повернулся в сторону Алекса. Его лошадиная морда с гримасой отвращения смотрела на солдата. Чудовище не двигалось — оно окаменело. Но даже его каменные глаза источали ненависть.
Алекс был в шоке. Он продолжал нажимать на курок своего пистолета, но вместо выстрелов раздавались лишь приглушенные щелчки, так как патроны давно уже кончились. Осознавая, что монстр действительно окаменел, Алекс перевел взгляд на танцующую девушку. Она тоже покрылась каменной корой, но ее взгляд был устремлен не на человека с пистолетом. Она смотрела туда, откуда недавно вышел Алекс, она смотрела на вход пирамиды, она смотрела так, как будто кого—то ждала.
И вдруг из храма неспеша вышел солдат. Сначала Алекс обрадовался, увидев сослуживца, но потом, разглядев его, он испугался. Появившийся из пирамиды человек был точной копией Алекса. Он постоял немного, потоптавшись на месте, затем, увидев онемевшего Алекса, вскинул винтовку с оптическим прицелом. Самое время было сойти с ума. Но реакция Алекса была молниеносной — он выронил свой бесполезный пистолет и бросился бежать. Наверное, он забыл, что пули летают быстрее. Поэтому маленькая порция свинца, выпущенная из винтовки, быстро его настигла…
«„“»
— Скажи—ка, мой дорогой Каан. что это были за кровожадные существа? Может, это одни из тех, которых мы когда—то создали?
— Ну, что вы, госпожа! Это не могли быть люди. Вы же сами видели, какую Смерть они принесли с собой. Люди никогда бы не осмелились внести ее в Храм, в отличие от этих чудовищ. Нет, это не могли быть люди…

Старинные часы в виде совы с двигающимися глазами пробили пять часов. Антон не понимал, вернее еще не умел определять время по стрелкам, но одно он знал точно — когда деревянная сова на стенке прокричит пять раз, значит скоро придет папа и заберет его домой. А пока надо ждать и играть с остальными детьми во всякие, лишенные смысла, игры. Антона не интересовали машинки, мягкие тигры—медведи и разноцветные кубики. Его страстью было составление разбитых картинок, конструкторы и лабиринты.
Маленький Антон немного выделялся из своей группы в детском саду. Внешне он был обычным ребенком: такой же, как и все, большеголовый карапуз. Только поведение и не по возрасту осмысленный взгляд выдавали в нем необычного ребенка. Может быть, поэтому у него почти не было друзей. Единственными его друзьями были папа и Бум.

* * *

Он падал прямо на крышу. Пробив черепицу, он приземлился на что-то очень мягкое, подняв тем самым многолетний слой пыли. Придя в себя, он обнаружил, что находится в помещении, заставленном предметами искусственного происхождения, выполненными главным образом из дерева, металла и ткани.
Его реакция была молниеносной. Он поместил свое тело в подпространство, оставив только две ярко—фиолетовые звездочки, служившие ему глазами. Проверил, есть ли поблизости энергия, которая нужна ему для обеспечения своих жизненных и мыслительных процессов, и обнаружил, что энергии много — целая волна из множества источников, нахождение которых определить не удавалось.
Теперь можно было приступить к исследованию планеты. Ему не пришлось никуда перемещаться, чтобы собрать данные. Благодаря его уникальному мозгу через небольшой промежуток времени, равный одному часу, он знал о планете Земля больше, чем сами люди. Ему стало известно, что помещение, где он частично находился, называется чердаком и что под ним сейчас находились люди.
Если можно было бы заглянуть в подпространство, то вы бы увидели, как усиленно работает его мозг.
Примерно еще через час у него родился план. Осталось самое сложное — воплотить его в реальность. «Пора действовать!» — дал он себе команду. И две фиолетовые звездочки начали свое путешествие в пространстве.

* * *

Сергей стоял у окна и смотрел, как рабочие в скафандрах по ту сторону реактора монтируют блок перехода. Одна за другой части блока соединились вместе, образуя единую платформу. Приглушенные шумы электросварки наполняли комнату будто стрекотание насекомых.
За спиной Сергея открылась дверь. Он резко обернулся.
— Привет, Питер.
Петр Чайков — сторож, живущий при станции, улыбнулся ему.
— Я думал, ты уже ушел, — сказал он.
— Я уже собирался уходить, — объяснил Сергей.
Питер подошел к окну.
— Одного я понять не могу, — заявил он, — куда они денут энергию реактора, когда его остановят, чтобы поменять блок перехода?
— Они поместят его в энергетический шар из силовых полей. Поля будут питаться той же энергией, которую и будут сдерживать.
— Что—то вроде шаровой молнии? — предположил Питер.
— Да. Но только шаровую молнию сдерживает атмосфера. В наших масштабах это невозможно. Ведь наш реактор обогащает электроэнергией всю планету. Поэтому здесь им потребуются регуляторы, которые будут уравновешивать давление оболочки шара с давлением энергии внутри него.
— А если регуляторы не справятся? — было видно, что Питер заинтересовался.
— Вся наша матушка—Земля полетит ко всем чертям!
Через отражение в окне Сергей заметил, как широко раскрылись глаза Питера.
— И ты так спокойно об этом говоришь? — воскликнул он.
Сергей улыбнулся.
— Земля давно уже в опасности. Со дня создания этого реактора над всеми нами весит угроза. В любой день энергия, сдерживаемая им, может поставить крест на нашей цивилизации, но благодаря работе наших ученых все идет гладко.
— А зачем вообще нужен этот новый блок перехода? — не унимался Питер.
— Если все пройдет так, как задумано, то перед человечеством откроются бесконечные возможности. Например, в космос можно будет летать не на ремонтном топливе, а на электроэнергии, причем развивая скорость, близкую к световой, — пояснил Сергей. — Ну ладно, мне пора.
Он взял шляпу и пальто и направился к двери.
— До свидания, Питер.
— Пока.
Дверь закрылась. А Питер, пораженный и восхищенный, остался у окна, наблюдая за кипевшей работой.

* * *

Лежать под одеялом было неинтересно, тем более, что Антону совсем не хотелось спать. Мальчик поднялся, свесив ноги с кровати. В комнате было так же тихо, как и темно. Антон на ощупь нашел тапочки и, напялив их на свои ноги, спрыгнул с кровати. Он никогда не боялся темноты, поэтому чувствовал себя довольно уверенно. Подойдя к окну, он просунул голову между занавесок и, наткнувшись лбом на холодное стекло, увидел звезды…
Звезды. Они прекрасны. Каждая звезда уникальна в своем роде. Антон знал названия некоторых и мог найти их на небе. Но сегодня ночное небо было другим. Что—то было в нем не так, как всегда…
И тут он увидел их. Две маленькие ярко—фиолетовые звездочки. Они были лишними. Антон никогда их раньше не видел. Мало того, они еще и двигались. От удивления и страха он не мог пошевелиться. Перемещение звездочек приковало его к окну. Мальчика интересовал один вопрос: ЧТО ЭТО?
— Я друг, — почти мгновенно последовал ответ.
Малыш мог поклясться папой, что не слышал ни единого звука. Но тем не менее, ответ как—то возник в его голове.
— Кто здесь? — неуверенным шепотом спросил Антон. И снова он ничего не услышал. А в голове сами собой возникли слова:
— Это я, здесь.
Между тем светящиеся точки подлетели к окну. Они были похожи на двух неразлучных светлячков, излучавших призрачно—фиолетовый свет. Антон посмотрел на них и понял, что именно эти звездочки были его собеседником.
— Кто ты? — спросил он, попятившись от окна.
Светлячки, нисколько не обращая внимания на стекло, просочились сквозь него и, моргнув, молча ответили:
— Я — твой друг.
— А откуда ты?
— Из центра галактики.
— Из чего?
Звездочки несколько раз облетели Антона и ответили:
— Из неба…

* * *

Первое знакомство с объектом происходило успешно. Он завис под потолком комнаты и смотрел на малыша, который в свою очередь наблюдал за ним. Малыш стоял между окном и кроватью. Его глаза были широко раскрыты от удивления.
— А как тебя зовут? — спросил мальчик у своего ночного гостя.
Последний переместился ближе к малышу и послал мысль:
— У меня нет имени.
— У тебя нет имени? Так не бывает.
— Но у меня его нет.
— Тогда я тебе придумаю имя.
— Хорошо.
Малыш уселся на кровать и принялся усиленно думать. После долгой паузы он спросил:
— А что ты умеешь делать?
Мысль пришла быстро и резко:
— ВЗРЫВАТЬ!
Мальчик еще на секунду задумался и сказал:
— Тогда я назову тебя Бум.
— Хорошо, — ответил тот, который стал Бумом.

* * *

Сергей тихонько приоткрыл дверь. Его сынишка вместо того, чтобы спать под одеялом, стоял у окна и смотрел на звезды.
Отец подошел к Антону.
— Ты почему не спишь? — спросил шепотом Сергей.
— Я жду, — также шепотом ответил малыш.
— Чего, если не секрет?
— Бума.
— А что это такое?
— Не что, а кто.
— Хорошо… Кто это?
Малыш повернулся к папе.
— Это две маленькие звездочки. Они и есть Бум. Он должен был уже давно прилететь.
Сергей поразился фантазии мальчика и сказал:
— Уже поздно, и ты должен ложиться. Быть может, твой Бум завтра прилетит? А сейчас пошли в постель.

* * *

Наконец долгожданные фиолетовые звездочки засветились над кроватью Антона.
— Привет, — возникла мысль.
— Почему ты вчера не прилетал? — спросил мальчик.
— Здесь был твой папа.
— Ну и что?
— Твой папа боится меня.
— Но ты же не страшный…
— Все взрослые боятся Бумов.
— Но почему?
— Не знаю. Но так было всегда.

* * *

Сергей был сильно взволнован. Сегодня был самый великий день, который навеки останется в истории планеты Земля. Именно сегодняшний день предназначается для остановки реактора и запуска его, но уже с новым блоком перехода. И Сергей участвовал в этой сложнейшей операции.
И как на зло воспитательница в детском саду, где должен был находиться сегодня Антон, заболела. Пришлось взять малыша с собой.
Отец и сын зашли в здание библиотеки при станции. Там их встретила молодая девушка в очках с очень приятным голосом — заведующая этого книжного заведения.
— Здравствуйте, Сергей Леонидович. Привет, Антончик, — промурлыкала она.
— Здравствуйте, — ответил Антон.
— Привет, Надя, — поздоровался Сергей. — Не могла бы ты присмотреть за этим Эйнштейном, пока я буду…
Она не дала ему договорить:
— Конечно! Сегодня такой ответственный для вас день. Конечно, я погляжу за Антончиком.
Она присела и потрепала малыша за щечку.
— Ну, хорошо, герой, встретимся чуть позже, — Сергей взъерошил волосы на голове Антона и ушел.

* * *

Сейчас он находился в библиотеке. Вокруг него располагалось множество мебели деревянного происхождения, которая была заполнена предметами одинакового строения, содержащих в себе большое количество информации о планете Земля и о ее обитателях. Это были книги.
Антона он обнаружил в самом большом зале для чтения. Малыш листал огромную книгу с множеством картинок, чертежей и фотографий.
Пришло время действовать. Две звездочки опустились к мальчику.
— Здравствуй, Антон.
— Привет, Бум.
Он знал, что мальчику нравится общаться с ним, ведь для этого ему не нужно пользоваться ртом и ушами. Поэтому послал очередную мысль:
— Как твои дела?
— Без тебя было скучно.
Звездочки опустились еще ниже. Сейчас они были на уровне глаз Антона.
— У тебя же есть папа?
— Ты же сам знаешь, — малыш удивился такому вопросу, — конечно!
— Ты его любишь?
— Еще бы! Еще как! Он ведь мой папа.
— У меня тоже есть папа…
— Да? — по взгляду Антона можно было определить, как он удивлен. — А где он? На небе?
— Нет, он в клетке.
— А кто его туда посадил?
— Люди. Среди них есть и твой отец.
— Нет! Мой папа не мог этого сделать. Если бы он знал, что это твой папа, он никогда бы не посадил его в клетку.
— Антон, ты хочешь, чтобы у меня был папа?
— Да. У каждого маленького мальчика есть большой папа. И у каждого маленького Бума должен быть большой Бум.
— Ты мне поможешь освободить большого Бума?
— А почему ты сам не хочешь?
— Я ведь с неба. На земле я и спичку поднять не могу. Поэтому, чтобы открыть клетку, мне нужен ты. Ты мне поможешь?
— А нас за это не накажут?
— Мы незаметно.
— А что я должен делать?
— Я все покажу и расскажу. Так ты согласен?
Антон с некоторым усилием захлопнул книгу и, облокотившись на нее локтями, подпер свой подбородок ладонями.
— Да. Мы освободим большого Бума!

* * *

ПЯТИЛЕТНИЙ МАЛЫШ ЧУТЬ НЕ УНИЧТОЖИЛ ПЛАНЕТУ ЗЕМЛЯ!
РЕБЕНОК РЕШИЛ ПОКОНЧИТЬ СО ВСЕМ ЧЕЛОВЕЧЕСТВОМ!
АНТОН ПРОТИВ ЛЮДЕЙ —
гласили заголовки. Сергей отложил газету. Он еще не мог прийти в себя от происшедшего. Подумать только! Его маленький любимый сынишка мог отправить целую планету ко всем чертям. Он не мог в это поверить.
КАК?
Как Антон смог додуматься залезть в туалете в вентиляционную шахту и вылезти именно в маленькой комнатке, где и был выключатель регуляторов? Как он смог не заблудиться в вентиляционном лабиринте? Как он узнал, что выключатель будет охраняться только снаружи? Откуда он узнал все пароли на кодовом замке выключателя? Почему ему понадобился именно этот выключатель?
Сергей не верил, что его сын способен на такое. Он еще раз прокрутил в памяти рассказ Питера о том, как тот просто из интереса заглянул в рубку с выключателем и обнаружил Антона с поднятой рукой, готового нажать на заветную красную кнопку. Если бы не Питер…
Подумать только!
Что произошло с его сыном?

* * *

Антон сидел в полной темноте в комнате, в которой полностью отсутствовала мебель. Комната была абсолютно пуста. Стены и пол в ней были такими же мягкими, как кровать Антона.
Бум не прилетал уже несколько дней. Наверное, он обиделся. Антон подвел его. Антон не смог освободить большого Бума. Антон плохой.
Здесь не было даже окна, чтобы смотреть на звезды.
Ничего. У него будет еще один шанс. Когда—нибудь он докажет, что может быть достойным другом. Когда—нибудь он освободит большого Бума.

* * *

Он думал. Его тело находилось там же, куда он свалился неделю назад. Здесь же светились две ярко—фиолетовые звездочки.
Его план провалился.
Он не испытывал ни огорчения, ни злости, потому что у него их никогда и не было. Он просто думал.
Пришло время осуществить план “Б”. И два неразлучных светлячка начали свое путешествие в пространстве…

Шасси межпланетного челнока коснулись цементированной поверхности планеты. Еще через мгновение на выжженную тормозными двигателями поверхность спустился трап. Билли оглядел место приземления. Во все четыре стороны простиралась цементированная площадь. И больше ничего. Билли спустился и обошел корабль. Недалеко от места посадки стояло небольшое строение, которое очень нелепо смотрелось на фоне этой «каменной» пустыни.
«Закусочная Гарри» — гласила старая неоновая вывеска.
«Самое время подкрепиться», — подумал Билли и направился в сторону домика.
Как только он подошел к входу закусочной, автоматические двери открылись, приглашая путника зайти. Что тот и сделал.
— Добро пожаловать в закусочную Гарри, — раздался механический голос робота из динамиков на потолке. Только это и успел услышать Билли. Потом последовала острая боль в затылке, яркая вспышка в глазах и темнота…

Сознание вернулось не сразу. Сначала он почувствовал свое тело. Потом он обрел слух. Затем к нему возвратилось зрение. Билли казалось, что в его голове находится свинцовая болванка весом в несколько тонн. С большим усилием он открыл глаза. Сквозь розовый туман он понял, что находится все в той же закусочной.
Когда сознание полностью вернулось к нему и туман рассеялся, Билли обнаружил, что не может двигаться. Его шея сильно затекла, поэтому он не имел возможности осмотреться. Но грудью и коленями он чувствовал, что причиной его окаменелости является какой—то эластичный жгут, который и приковывал его к стулу. Билли попытался напрячь мышцы, но от болей по всему телу он оказался на грани обморока, поэтому решил расслабиться.
Внезапно динамики на потолке зашипели.
— Ваше блюдо готово, сэр, — это был уже знакомый голос робота.
— Блюдо?! — почти автоматически спросил Билл.
— Ага, я заказывал, — этот голос не принадлежал ни Биллу, ни закусочной.
За спиной Билли послышались стук и шаркающие шаги. В поле зрения вышел человек. Это был невысокий мужчина с длинными волосами и бородой. Двигался он тяжело и медленно — он был одноногий. С помощью импровизированного костыля из частей стула он подошел к стойке бара.
— Где обещанный обед? — крикнул он. Затем тяжело дыша, повернулся в сторону испуганного Билла. — Что… очухался… мальчик… — одышка мешала ему говорить.
— Почему я связан?
Безногий засмеялся. Потом его смех перешел в кашель.
— Потому что… я тебя связал… — хрипя ответил он.
Билл недоумевал.
— Ты космический пират? — осторожно спросил он.
Безногий наконец получил обещанное блюдо и сразу с жадностью накинулся на него.
— Нет, я просто… хотел… очень… сильно… есть!
Человек без ноги, давясь и чавкая, поглощал пожаренное мясо.
Билли совсем запутался.
— Я—то тут при чем?
Человек повернулся. Из его открытого рта капала слюна, попадая прямо в тарелку.
— Я думаю… — начал он, — что ты… вряд ли бы согласился… добровольно отдать свою руку… на мой шикарный бифштекс.
— Что?!!
Даже затекшая шея не помешала Биллу повернуть голову. Правая рука была на месте. Медленно, со страхом и ужасом он посмотрел вдоль левого плеча. Там, где должен был быть локоть, красовался перебинтованный обрубок. Биллу ничего не оставалось делать, как только снова потерять сознание.
Три оборота планеты вокруг своей оси понадобилось Билли, чтобы прийти в себя. Он был по—прежнему привязан к стулу, а в помещении уже никого не было.
— Доброе утро, сэр, — это был голос закусочной.
— Да уж, доброе, — тело Билли не болело, но затекшие суставы требовали освобождения. — Где этот сумасшедший?
— Сэр Кэнни покинул закусочную три местных дня назад.
Билли посмотрел на свое увечье. Его охватило такое чувство неполноценности и утраты, что он чуть не заплакал.
— Ты сможешь меня освободить? — обратился он к роботу.
— Конечно, сэр.
Из-за стойки бара выехал робот-разносчик. Приблизившись к стулу, с теперь уже инвалидом, робот развернулся. Из его боковой панели выполз извивающийся металлический шнур, на конце которого был встроен столовый нож. Вся конструкция здорово напоминала змею, готовящуюся к атаке.
Динамики на потолке вновь зашипели:
— Осторожно, сэр. Не двигайтесь. Сейчас я вам освобожу руки. Извините… руку.
Вскоре Билл уже стоял на ногах и разминал шею и оставшиеся три конечности.
— Эй! Робот! — крикнул он.
— Гарри, сэр. Меня зовут Гарри.
— Хорошо, Гарри. Можешь ли ты вызвать космический патруль?
— Боюсь, что нет, сэр. Дело в том, что я — закусочная Гарри — очень устаревшая модель. Таких, как я уже не выпускают около ста лет. И мое средство связи давно уже не функционирует на нужной частоте.
«Замечательно», — подумал Билл и направился к выходу. То, что он увидел снаружи, ему совсем не понравилось. На том месте, где стоял его корабль, было теперь то, что было вокруг. То есть — НИ—ЧЕ—ГО.
Конечно же, как еще достопочтимый каннибал мистер Кэнни мог покинуть этот проклятый кусок цемента, как только не на корабле Билла. Последний же стоял возле закусочной и не верил тому, что с ним произошло. Теперь он обречен остаться здесь на неизвестный ему промежуток времени, а может, даже и до скончания своих дней. Но все же была надежда на то, что кто-нибудь прилетит сюда также, как несколько дней назад сделал это Билли. Но шансы говорили не в его пользу. Билл никогда не паниковал, но сейчас отчаяние заполнило его на 98 процентов.
Он еще немного постоял, наблюдая за звездами, которые, как ему казалось, приносили ему свои соболезнования, моргая своим единственным глазом. Затем он направился обратно в закусочную. Внутри было тепло и тихо. Вот эта тишина больше всего и угнетала. Ни малейшего звука. Было так тихо, что Билл слышал стук собственного сердца. Казалось, время остановилось. Даже вентиляторы и кондиционеры стояли в забвении.
— Гарри! — Билли нарушил тишину.
— Да, сэр, — отозвался робот.
— Ты можешь включить какую-нибудь музыку? А то я свихнусь от этой гробовой тишины.
— Конечно, сэр. У меня имеется коллекция записей за предпоследнюю тысячу лет. Что вас интересует?
— Предоставляю тебе право выбора. И включи вентиляторы.
— Слушаюсь, сэр.
После этих слов большие лопасти вентиляторов под потолком начали медленно вращаться. А из динамиков заструилась приятная мелодия с редкими вкраплениями текста. Билли узнал популярный в 20 веке музыкальный коллектив под названием «Загадка».
— А что у нас обстоит с едой, Гарри? — спросил он.
— Вот здесь дела гораздо хуже, сэр.
— В смысле.
— Я вам уже упоминал, сэр, что я очень старая модель закусочной. Последние поставки продуктов были девяносто лет назад. Сожалею.
До скончания веков ждать не придется. Он просто умрет с голоду за несколько дней.
— Совсем ничего нет? — Билли терял всякую надежду.
— Секунду… Есть запасы всяких приправ, пряностей и сухофруктов
— Подробнее.
— Есть много сухого укропа, черного перца, красного перца, соли, кориандра, гвоздики, соевого масла и сушеных яблок и инжира. Это все.
— Не густо. — Билли представил блюда, которые можно было приготовить из выше перечисленных ингредиентов. — А что с водой?
— О! Тут вам повезло, сэр. Эта маленькая планетка имеет внутренние гидроисточники, к которым я подключен. Воды сколько угодно.
— Хорошо…
Через месяц Билли не узнавал свое отражение в зеркальной поверхности окон. Казалось, что перед ним стоит человек, переживший ядерную войну. Его небритые щеки были глубоко втянуты, кожа свисала в районах подбородка и шеи, а зубы почернели. Он стал похож на скелет, обтянутый кожей. Отрешенным взглядом Билли смотрел на то, во что он превратился. Ему уже давно было все равно. Он мечтал об одном. О нормальной еде.
Еще через четыре месяца Билл несколько раз предпринимал попытку уйти из закусочной куда глаза глядят. Но каждый раз возвращался изнеможенный и обезумевший.
На четыреста восьмидесятый день пребывания Билла в закусочной на планету приземлился малый межпланетный челнок. Билли, как раз, поедал очередные до боли ненавистные сушеные яблоки и запивал их водой, когда послышался шум ракетных двигателей. Он сразу же прекратил свою трапезу и, подбежав к окну, украдкой выглянул. Примерно на том же месте, где когда-то высадился Билл, стоял новенький одноместный корабль, из которого выскальзывал трап.
Зрачки наблюдавшего Билла расширились. Он кинулся к стойке бара и, схватив нож, спрятался сразу за входом. Через минуту двери открылись и в помещение зашла девушка с навигационным шлемом в руках.
— Добро пожаловать в закусочную Гарри! — раздался голос робота откуда—то сверху.
А сзади стоял однорукий Билл с ножом и жадным взглядом смотрел на изящную женскую ножку…